Дело Дрейфуса

Жорес и группа социалистов, идущая за ним, начинают играть ведущую роль в движении дрейфусаров. В своих статьях и блестящих речах лучший оратор Франции наносит страшные удары своим противникам. Особенно достается военщине. В речи на процессе Золя Жорес заявил: «В его лице преследуют человека, написавшего "Углекопа" и "Лурд" – человека, желающего рассеять атмосферу безответственности, окружающую Генштаб, в которой, хотя и бессознательно, готовятся будущие поражения»[137]. За такое обвинение генералы были готовы разорвать Жореса на части. В мае 1898 года во Франции происходят парламентские выборы. Дрейфусары обвиняются во всех смертных грехах. Какими методами велась эта кампания, показывают плакаты, которыми были оклеены все стены в городе Кармо, где выставил свою кандидатуру от социалистической партии Жорес: «Патриоты! Чтобы лучше подготовить иностранное вторжение, он проповедует солдатам недисциплинированность и ненависть к командирам. Преданный синдикату безродных евреев, он защищал Золя, который выступал за предателя Дрейфуса. Пробил час расплаты. Долой Жореса!»[138].

Выборы показали, что, несмотря на все факты, подавляющее большинство французов верит в виновность Дрейфуса. Все вожди дрейфусаров, такие как Рейнак, Жорес, забаллотированы. Ни один из сторонников пересмотра, в том числе и Гед, не был избран в новую палату. Зато впервые во французском парламенте появилась фракция антисемитов в составе 24 человек с Дрюмоном во главе. В июне 1898 года отношение вождя французских социалистов Геда к делу Дрейфуса изменилось на 180 градусов. Если раньше он еще до Жореса был сторонником пересмотра и участия социалистов в движении дрейфусаров, то теперь он требует, чтобы социалистическая партия ни в коем случае не вмешивалась в дело. Трудно сказать, что повлияло на Геда, видимо, все вместе. И поражение на парламентских выборах, хотя в целом социалисты в два раза увеличили число своих мандатов, а забаллотированы были только сторонники пересмотра. И влияние его более умеренных коллег, таких как Мильеран и Вивиани. И антисемитские традиции, которые были очень сильны во Французской социалистической партии. Нужно отметить, что социалисты других стран приветствовали и одобрили антисемитизм своих французских товарищей. Один из вождей мирового социалистического движения писал: «Я начинаю понимать французский антисемитизм, когда вижу, как эти евреи польского происхождения с немецкими фамилиями пробираются повсюду, присваивают себе все, повсюду вылезают вперед, вплоть до того, что создают общественное мнение города-светоча»[139]. Автором этих строк был Ф. Энгельс, значительно меньший антисемит, чем его ближайший друг и соратник К. Маркс.

24 июля 1898 года национальный совет Рабочей партии, несмотря на сопротивление Жореса, выступил со своим знаменитым позорным манифестом.

Все дело Дрейфуса этот манифест расценивает как борьбу двух фракций внутри класса буржуазии: «…в конвульсивной борьбе двух соперничающих фракций буржуазии все лицемерно и лживо»[140]. Говорилось о том, что они спорят из-за прибылей и власти. Манифест предупреждал, что клерикалы и монархисты хотят сделать антисемитизм орудием установления военной власти над республикой. В этом – главная опасность политического положения. О второй группе правящего класса говорилось следующее: «С другой стороны, еврейские капиталисты, после всех скандалов, которые их дискредитировали, нуждаются, чтобы сохранить свою часть добычи, в некоторой реабилитации. В связи с осуждением одного из их представителей они хотят доказать, что была совершена юридическая ошибка и грубое нарушение общественного права. Они стремятся, таким образом, путем реабилитации одного из представителей своего класса и в согласии со своими оппортунистическими союзниками, добиться косвенной реабилитации всей еврейской и панамской группы. Они хотели бы в этом фонтане смыть всю грязь Израиля. Точно так же, как клерикалы пытаются прикрыть патриотическим и национальным рвением свои подлые вожделения, оппортунисты и еврейство стремятся использовать политическое и моральное обновление, обращаясь к священному праву защиты, к законным гарантиям для каждого человека»[141].

Заканчивался этот документ следующими словами: «Пролетариям нечего делать в этой борьбе… Они могут только извне отмечать удары. Рабочая партия ни на минуту не даст столкнуть себя со своего собственного пути – прекратить войну и заблудиться, занявшись исправлением ошибок, касающихся отдельных личностей, которые будут исправлены тогда, когда будет уничтожена несправедливость вообще. Пусть те, кто жалуется на нарушение справедливости к одному из их класса, идут к социализму, который добивается осуществления справедливости для всех, а не социализму идти к ним и заниматься их частным спором… Пролетарии, не присоединяйтесь ни к одному из лагерей в этой буржуазной гражданской войне»[142].