Дело Эллингэма

– Нет, но она, возможно, кого-то уже убила. Будет безопаснее оставить ее здесь.

– Ладно, принесу ей воду и поесть.

– Можешь делать что хочешь.

Ларри сделал знак охраннику, чтобы тот встал возле двери.

– Ты, – он повернулся к Стиви, – за мной.

Он провел ее в комнату охраны и закрыл дверь.

– Садись, – сказал он.

Он позвонил в полицию и попросил, чтобы патрульная машина приехала как можно скорее. Потом положил трубку и мрачно взглянул на Стиви.

– Тебе следовало прийти ко мне, – сказал он.

– И что я должна была сказать? – спросила она.

– Что Хейз с кем-то говорил по скайпу в то время, когда он должен был быть в мастерской.

– Извините, – пожала плечами Стиви, – мне показалось, этого недостаточно.

– Недостаточно для чего? Это не тебе решать. Ты хоть понимаешь, что здесь могло произойти? Ясно, что Элемент что-то скрывает. Возможно, она убила Хейза. Более чем возможно. Не играй с этим.

– Знаю.

Ларри потер глаза.

– Значит, ты будешь ждать здесь, пока не приедет полиция и мы во всем этом не разберемся.

Он вышел, оставив Стиви пялиться в мониторы наружных камер видеонаблюдения, на которых не было ничего, кроме темноты, смутных очертаний деревьев да иногда светящихся глаз каких-то мелких животных. На мгновение она задремала.

Ей приснилось то послание, которое она видела на своей стене. Теперь оно сформировалось. Слова начали повторяться. Вот загадка на стене… ждет убийство в тишине… навестить пришло оно…

Вот что там было написано. Может, оно на самом деле появилось на стене. Может, это сделала Элли? Такое произведение искусства. Потому что какой смысл говорить, что ты собираешься совершить убийство, правда?

Тут за дверью послышались чьи-то вопли. Стиви подскочила и метнулась в холл. Дверь в кабинет Эллингэма была распахнута, на пороге стоял Чарльз, держа бутылку воды и контейнер с какой-то едой. Охранники бежали к входной двери.

– Что значит – сбежала?! – заорал Ларри. – Проклятье, она может погибнуть, если уйдет слишком далеко!

– Как это вышло? – спросила доктор Куинн.

– Похоже, она нашла тайный ход, – сказал Ларри. – Откуда, черт возьми, она про него узнала? Дэннис, спускайся в цоколь. Ход ведет туда. Ларс, Бенни, вы – на улицу, проверьте все окна…

Тайный ход. Стиви читала о нем. Между кабинетом Эллингэма и бальным залом был проход, ведущий в цокольное помещение. В основном его использовали для игр и розыгрышей. Очевидно, его устроили прямо в стене, незаметно для глаз.

Элли сбежала.

30 октября 1938 года

То особенное утро оказалось удивительно солнечным и теплым. На небе не было ни облачка, деревья еще красовались в остатках своего золотого убранства, и все предвещало погожий осенний денек.

Роберт Макензи сидел за столом и прислушивался к тиканью часов на каминной полке. Это был единственный звук, нарушавший тишину, если не считать тихих шагов Монтгомери или кого-то еще из персонала за дверью да приглушенных голосов студентов, спешащих на занятия.

С тех пор как прошел суд и Альберт Эллингэм выделил Макензи одну из комнат, выходящих окнами на парадный вход, у того появилось гораздо больше места, чем ему требовалось.

– Ты можешь работать здесь, – просто сказал ему хозяин. – Это помещение ни для чего другого не используется.

Но Роберт понимал, что Эллингэм заботится не о его удобстве. Он просто хотел побыть в одиночестве. Один в кабинете весь день, дверь заперта. Время от времени слуга приносил поесть. Посетители редки. Задернутые портьеры скрывают от всего мира. Но всегда есть вероятность, что Элис вернется.

Вероятность возвращения Элис, той, которую так и не нашли. Вечно висящий в воздухе вопрос. Что если она?.. Неужели она?..

Эллингэм всегда говорил об Элис в настоящем времени. Все в ее комнате было приготовлено к ее приходу. Трижды в год Эллингэм заказывал в Нью-Йорке полный гардероб сезонной одежды для девочки, каждый раз приблизительно того размера, какой был бы у Элис в это время. Горы платьев и сарафанов, кофточки и носочки всех цветов, пижамы, пальто, шапочки, перчатки, меховые рукавички, кожаные туфельки… Горничная Айрис, которую Эллингэм по-прежнему держал в доме, должна была все это распаковать и развесить в гардеробной Элис. Предыдущую неиспользованную одежду отдавали на благотворительность. Элис получала подарки на день рождения и Рождество: чудесный новенький радиоприемник, лошадку-качалку из Лондона, книги, целую библиотеку классики, миниатюрный набор фарфоровой посуды из Парижа, поражающий воображение кукольный дом – копию Гранд-Хауса.

Все это так угнетало персонал, что горничные часто плакали, раскладывая детские вещи и снимая оберточную бумагу с подарков. Но при Эллингэме – никогда. При нем они всегда говорили об Элис как о живущей с ними: «Мисс Элис понравится ее новое весеннее платье, сэр», «Замечательное радио для мисс Элис, сэр. Она будет в восторге».