Дело ясное, что дело тёмное

Что потом? В клан или к Мартину на поклон? Вполне вероятно и то и другое. Хотя, если глобально, есть третье место — Долина оборотней, а там за старое: визит в Центр занятости и жать у моря погоды.

Я глубоко вдохнула, пропуская в лёгкие холодный колкий воздух. Он отрезвил меня и, сомнения тут же отпали, как и мысли о Мартине, клане, Долине оборотней. Я точно знала чего хотела, и что собиралась сделать: спасти Валентина и наказать его похитителя. Те эмоции, какие пережила с ним во время Виносовой ночи не отобрать, не задушить, их не забыть.

Мы с ним кружили под звуки «Зимнего вальса» на виду у тысячи гостей, но для меня никого тогда не существовало — только он и я были в целом мире. Растворяясь в музыке, я слушала его тихое: «Раз-два-три», которое он тихо шептал во время танца, и мои ноги едва поспевали за счётом. Валентин улыбался и продолжал считать. Его голос и сейчас выбивал внутри моей грудной клетки ритм для сердца: «Раз-два-три. Раз-два-три».

Я могу это всё так оставить и пойти по пути наименьшего сопротивления? Нет. Мне же даны возможности и у меня есть «опекун». Надо пользоваться. Конечно, снобизм Щуки — та ещё заноза для моей кошачьей натуры, но и общаться сверх меры с ним меня никто не обязывает. К тому же мне на руку, если он станет вести расследование и привлекать к нему мою персону. Тогда найду и накажу преступника — не будь я из клана Северных кошек! Что-то мне подсказывает, что знаменитость совсем не возражает против моего присутствия — иначе, что я делаю посередине гарнизона?

Полин обежал труп, словно примериваясь к нему, а затем навис над ним, точно коршун, над жертвой и замер: слушает, внимает, вдыхает — любо-дорого смотреть! По одухотворённому лицу, крадущимся движениям было видно, что ему нравилось то, что происходило — маг получал искреннее удовольствие.

Но это всё ближайшая перспектива, а что дальше? Вот ведь в чём загвоздка — готова ли я всё вернуться обратно и стать прежней? Не могла ответить на него, хоть тресни! Задать бы его пращурам, да мало вероятности получить ответ.

Трусость, накрывшая моё существо с головой, понемногу отступала в процессе наблюдения за манёврами Щуки, а из глубины души поднималась волна любопытства, которая грозила разрастись до девятого вала — уж я-то себя знаю!

Хорошо хоть покойничек лицом вниз лежит…

И ведь как лежит-то странно. Вернее: лежать то он и должен — не стоять же трупу, в самом деле! — просто его поза противоестественна событиям, описанным лейтенантом.

Вот он провожает дочь до контрольно-пропускного пункта. На них нападают похитители и Осов, вместо того чтобы защищать собственное дитя, сам отгораживается, а потом и вовсе падает замертво. Он — боевой маг и испугался? Не верю!

Терновые кусты распрямились, шевельнули кронами, стряхнули с шипов жухлую, мокрую листву, частично скрыв от моих очей пострадавшего человека и я, наконец, смогла полноценно вздохнуть. В нос ударил запах прелой листвы, жирного мокрого чернозёма и чего-то ещё: неуловимого, тонкого и такого знакомого…

Аромата магии — вот что!

Магия не пахнет? Так рассуждают только Недоросли. У каждого заклинания запах особый, сотканный из интуитивных ощущений, воспоминаний, восприятий. Заклинание грозы пахнет озоном, как и производные от него, такие как: открытие портала, дробление чего-то целого на части или…

— Вы готовы записывать, Виола? — перебил мои размышления Щука и я с готовностью кивнула.

— Потерпевший — мужчина сорока пяти лет. Лежит головой на северо-восток, — мои пальцы застучали по экрану, на котором была выведена виртуальная клавиатура, вбивая брошенные Щукой слова, а внутри выросла железобетонная стена спокойствия. — Ладонь левой руки обожжена, предположительно, нераскрывшимся огненным сгустком. Правая рука закрывает лицо…

Я напечатала и остановилась, наблюдая за действиями Щуки. Он присел на корточки возле головы, склонился и принюхался к правой руке потерпевшего. Я вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Мышцы спины и живота напряглись, а внутри моего существа родилось нечто, совершенно не соотносящееся с моими прежними мыслями — мне стало интересно. Кажется, даже дышать перестала на то время, что Щука нюхал и разглядывал внешнюю сторону ладони боевого чародея, его длинные, узловатые пальцы с тяжёлым перстнем на одном из них.

Зрение ликана позволяло рассмотреть мелкий рисунок кольца и крупный рубин, вживлённый в золото, а рядом — три мелких бриллианта, выложенные треугольником. Это я всё отразила в записях, не дожидаясь распоряжения Щуки, который продолжал нависать над головой убитого мага.

Наконец, Щука пошевелился и склонился ещё ниже. Его щека едва не касалась кожи руки, а я во все глаза наблюдала за действиями парня, забыв о смерти, об убийцах, и даже собственном горе. Меня привлекла сама суть происходящего — момент. Вернее: его авантюрность. Вот меня только что обнимали, потом обнимающего ревновали ко мне и вдруг… Фу-у-у.

Вдруг здесь и сейчас Щука лизнул мизинец начальника подразделения лейб-гвардии ставшего трупом.

Фу-у-у! Зачем он это сделал? Бе-е-е.