Дело Килиоса

Над воротами красовалась вывеска с изображением автомобильной шины и гаечного ключа — видимо, здесь находится автомобильная мастерская. Я припомнил, чему меня учили. Семнадцать лет назад на историческом факультете университета я целых полгода изучал символику 20-го века. Предмет был непростой, но, во всяком случае, полезный, в противоположность следующим курсам, посвященным суперсовременным методам криминалистических исследований, совершенно бесполезным при моей профессии. Так я размышлял, пока мы не оказались на просторном дворе, обнесенном стеной. На платформе в подъемниках стояло несколько полуразобранных автомобилей без колес. Вокруг них вертелись двое молодых парней в замасленной одежде. В ответ на мой вопрос мне показали дверь.

Я вошел. Баракс предусмотрительно остался снаружи. К моему удивлению, в конторе меня встретила молодая женщина. Комната с белыми стенами и мебелью темного лака была залита врывающимися через окно золотыми солнечными лучами. Здесь было по-домашнему уютно. Девушка повернулась ко мне, и под лучами солнца вокруг ее головы засиял золотой ореол. Длинные черные волосы опускались на плечи. На смуглом лице сверкнула улыбка.

— Здравствуйте, сеньор, чем могу быть полезна?

Я рассказал, что у нас за дело. Девушка выслушала все с большим вниманием, хотя в уголках ее губ то и дело проскальзывала тонкая усмешка. Потом она сказала:

— Я дочь Хуареса. Отец сейчас вернется. А что касается машины, то отец сдает их только местным жителям, которых хорошо знает, и поэтому не сомневается, что машину вернут… А вы здесь чужой…

— Мы иностранцы, — заметил я, хотя по моему произношению это было и так ясно. — Мы не прочь заплатить за прокат больше, чем вы обычно берете…

— Будет лучше, если мы отбуксируем вашу поломанную машину. Пока отец будет ее чинить, вы сможете воспользоваться нашей. Где вы оставили ее?

По вполне понятным причинам такой вариант меня не устраивал. К счастью, в это время через другую дверь в комнату вошел сам хозяин гаража сеньор Хуарес, коренастый человек лет пятидесяти, с лицом, на котором навсегда застыло выражение удивления окружающим миром.

— Что случилось, Эстрелла?

Девушка объяснила ситуацию. Она говорила очень быстро. Я тем временем ломал голову, как выбраться из этой переделки. Ну что нам стоило тихо-мирно посидеть на остановке и дождаться автобуса? И тут появился Баракс.

— Люди в форме, — невозмутимо сообщил он мне, произнося эту фразу на нашем языке. — Они перекрыли вход.

Я смотрел в это время на Эстреллу и видел, как она испугалась полицейских, которых увидела в раскрытые двери. Похоже, семья Хуареса имела основание опасаться властей. К сожалению, у меня не было времени на размышления. В дверях уже стояли трое с оружием на изготовку, и Баракс придвинулся ко мне.

— Буэнос диас, сеньор лейтенант, — поклонился Хуарес и дрогнувшим голосом спросил: — Какое дело привело вас ко мне?

— Мы разыскиваем этих сеньоров, — указал на нас с Бараксом унтер-офицер, которого Хуарес назвал лейтенантом.

Я принял телепатическое предостережение: Баракс сообщил, что у полицейских по отношению к нам недобрые намерения. Но, по-моему, Бараксу не стоило утруждать свои биодатчики: их неприязненные взгляды были достаточно красноречивы. Однако Баракс все-таки счел нужным предостеречь меня и сделал это надежным и испытанным способом, а телепат он был неплохой.

Унтер-офицер был молод и неопрятен. Он тут же определил, что Баракс всего лишь молчаливый исполнитель, а начальник, и, стало быть, главный противник — я.

— Ваши документы! — процедил унтер-офицер и протянул руку.

Тем временем один из его людей встал между окном и дверью, ведущей в жилую часть дома. Второй оставался на месте.

Мы подали наши паспорта. Унтер-офицер раскрыл их и принялся внимательно изучать. Заметно было, что паспорта его вообще не интересуют. Неожиданно он сунул документы в карман.

— Мне доложили, что вы показываете людям какую-то фотографию, сказал он, ядовито ухмыляясь. — Может, и нам позволено будет посмотреть на нее?

Я достал фото.

— Мы разыскиваем этого человека.

Унтер растерянно уставился на фотографию. Вид у него был на удивление дурацким. Наконец он понял это, изменил выражение лица и взвизгнул:

— Взять их!

Полицейские, размахивая оружием, подскочили к нам, и не успел я опомниться, как на моих запястьях защелкнулись наручники. Баракс стоял посреди комнаты. «Все в порядке», — передал он мне телепатически. Я спокойно встал рядом с ним.

— Так вот, оказывается, что вы за птицы! — ощерился офицер. Его и так неприятное лицо стало совсем мерзким.

— Какие птицы? — не понял я.

— Те самые, что напали на полицейских в деревне!

«Быстро сюда добралось известие о случившемся», — подумал я. Баракс оглядывался по сторонам. Справиться с этой четверкой для него было пустячным делом, так же, как и прошлой ночью, но с меня конфликтов было более чем достаточно.

— Тот полицейский ни за что ни про что ударил меня, — пояснил я.

Считая, что это объяснение удовлетворит офицерика, я очень ошибался. В его поросячьих глазках горела ненависть.

— Ты поднял руку на представителя закона!