Дело княжны Саломеи

— Вы со своей теткой одного поля ягода, — плюнул с досады Максим Максимович. — Будто кочерег наглотались.

— Вряд ли такой обед пойдет на пользу кому бы то ни было, — раздумчиво произнес Тюрк. — К тому же у тети изжога.

— Тьфу! — с выражением плюнул Грушевский и направился к широко раскрытым дверям трактира.

После обеда, изрядно подобрев, он прогуливался в компании с Тюрком, даже получая удовольствие от сопровождения такого молчаливого и нетребовательного спутника. Тут на них налетела стая сорок в пестрых юбках и драных кофтах. Черные, словно обугленные, цыганки и худенькие недокормыши цыганята кружились, пели, плясали и кричали что было мочи, обступив несчастных, случайно оказавшихся на тротуаре прохожих.

— Ай, господа, изволите развлечься! — смело утверждала одна цыганка в красном платке, повязанном на целый тюк черных кос поверх макушки.

— Ступай, ступай, — недружелюбно посоветовал ей Грушевский, плотнее запахивая расстегнутый по случаю жары сюртук из светлой чесучи.

— Зачем такой печальный? Дай развеселю, расскажу, что было, что будет, чем сердце успокоится!

На точно такое же заманчивое предложение, обращенное еще к кому-то, вдруг ясно и громко раздался ответ:

— Я тебе сама погадаю, милая!

Компаньоны увидели, что одновременно с ними атаке подвергся еще кое-кто, а именно одна интересная дама. Одета она была ярко и красочно. Хотя и необычно для таких северных широт. В одном географическом атласе Грушевский еще в далеком детстве приметил представителей дикого африканского племени. Название он за давностью лет запамятовал, а вот их вид врезался в его память намертво. Живописный тюрбан с хорошую тыкву на голове, кусок цветастой ткани, обернутый вокруг тела и подвязанный исключительной яркости поясом. На ногах по колено и на руках по локоть тяжелые разноцветные браслеты с бубенцами. Довершал образ узкий, бесконечно длинный шарф из зеленых страусовых перьев. В общем, в высшей степени экзотический наряд, и именно в такой была облачена старая-новая знакомая компаньонов. Правда, будучи еще прошлым вечером жгучей брюнеткой, ныне она предстала перед ними рыжеволосой бестией.

— Давай свою руку, — решительно схватила за кисть несчастную цыганку эффектно разодетая Афина Аполлоновна. — Так… бедное дитя, с детства ты скитаешься, чужая среди своих, одинокая маленькая сиротка. Вижу, злой старик с черной бородой сечет тебя плеткой… Ой, смелая какая девчушка, сбежала от него. Вот милый, со жгучими кудрями и черными очами, говорит, что любит, говорит, увезет… Ах, зачем ты ему поверила?! Зачем пошла за ним? Он предал тебя, ушел с другой, не вызволил из околоточной части. Бедная, бедная моя милая ящерка… — Афина прижала к своей впалой груди испуганную цыганку и стала причитать над ней, словно над свежим покойником. Цыганка в ужасе насилу вырвалась из ласковых объятий и мигом исчезла вместе со всеми своими соплеменниками, будто растворилась в теплом свете раскаленных мостовых.

— Эй-эй, а ручку позолотить?! — только и успела крикнуть вслед Афина.

Беззащитные компаньоны оказались перед горящим взором Афины в полном одиночестве.

Глава 26

Она еще издали заприметила своих знакомых, ведьмовской глаз ее вспыхнул так, что едва не ослепил бедного Грушевского. Она вся встрепенулась, распушила перья на своем страусовом боа и на полной крейсерской скорости поплыла прямо к Тюрку. В одно мгновение она вдруг оказалась рядом с ним, и даже не просто рядом, а вокруг него. Она мурлыкала, трепетала своим змеиным языком и ласково щекотала Тюрка за ушком.

— Какая нечаянная радость, — ворковала она. — Вы так внезапно вчера исчезли.

— Срочные дела, — только и сказал скромный Иван Карлович.

— А вы ведь вор! — прошипела Афина Аполлоновна, всплеснув руками, отчего ее огромная сумка на веревочных петельках прыгнула над ее медной головой, как черный воздушный шар. У Грушевского сердце в пятки провалилось, но Тюрк, молодец, ничего, держался. — Украли мое бедное разбитое сердце… одно из девяти.

— Согласно научно достоверным источникам, у Homo Sapiens сердце чаще всего бывает только одно, — резонно заметил Тюрк.

— Ботаник…

— Биолог, вы хотели сказать?

— Милый, ну неужели я не смогла вас заинтересовать? — отказывалась поверить Афина Аполлоновна.

— Вы на меня очень сильно… действуете, — вынужден был честно признаться Тюрк.

— Просите, и вам откроются врата Дамаска… в моей квартире, — жарко пообещала Афина.

— Лучше прямо здесь.

— А вы оригинал!

— Чаще меня называют скучным, — заметил Тюрк. — Итак, если вы согласны, ответьте, пожалуйста…

— Ах… — разочарованно отпрянула Афина Аполлоновна, возмущенно встопорщив зеленые перья. — Значит, просто поболтать? Странно, вы первый, кто не подчинился моим желаниям. Обычно поймать мужчину очень просто. Сначала надо доказать, что у меня красивая Душа, потом, что он Гений, но, кроме меня, этого никто не понимает. А уж остальное делает красивое белье и элегантная обувь.