Дело кричащей ласточки. Дело встревоженной официантки. Любящая сестра

— Привет, — сказал Дрейк. — А вот и я. И на этот раз я пришел с другом.

Женщина улыбнулась:

— Вы все еще интересуетесь той слепой женщиной, которая продает карандаши? Кто вы такие — офицеры полиции? Хотите арестовать ее за нищенство или что-то в этом роде?

— Разумеется, нет, — отозвался Мейсон. — Мы просто очень любопытны.

— Да, я понимаю, — улыбнулась женщина. — Просто ужасное любопытство, которое заставляет двух высокооплачиваемых профессионалов явиться сюда, чтобы… Вы ведь Перри Мейсон, адвокат, не так ли?

Мейсон кивнул.

— Это потрясающе! — воскликнула женщина. — Только не говорите мне, что эта женщина замешана в убийстве!

— Она может оказаться свидетелем, — сказал Мейсон. — Где она?

— Разве ее нет на нашей земле?

Дрейк помотал головой:

— На обычном месте ее нет.

— Должно быть, она уже ушла. Я знаю только, что часа полтора назад она была здесь.

— Что значит «на нашей земле»? — поинтересовался Мейсон.

— Ну это значит на тротуаре. Эта часть дороги является собственностью промышленной компании. Она находится вне юрисдикции города. Это — частная собственность. Мистер Гиллман приказал не прогонять ее, полагает, что это принесет удачу.

Но как ей удается торговать карандашами в таком неподходящем месте? — спросил Мейсон.

— У нее очень хорошие карандаши. И у нее всегда имеются шариковые ручки — по-настоящему хорошие, и, знаете, некоторые из наших работников останавливаются, чтобы купить у нее что-нибудь. Иногда я думаю, что она выручает неплохие деньги, но, разумеется, не так много, чтобы разъезжать на такси.

— А как еще ей сюда добираться? — вступился Мейсон. — Вряд ли она могла бы пользоваться автобусом. Если она слепа, она не может разгуливать по городу, и, наверное, дешевле будет взять такси, нежели пытаться нанимать машину с шофером.

— Я понимаю, — ответила женщина. — Я как-то спросила ее, почему она приезжает на такси, и получила примерно такой же ответ. Она еще сказала, что владельцы компаний по перевозкам установили специальные расценки для слепых. Иногда скидки делают сами водители такси. Она сказала, что в любом случае платит по особым расценкам.

— Как давно она здесь появляется?

— Немногим больше двух недель.

— Вы заметили ее ногу? Мистер Дрейк сказал мне об этом.

— Так оно и есть. На самом деле — это две разные женщины. У одной из них очень хорошенькие ножки. А у другой — аккуратная левая нога, но на правой — ортопедический- башмак.

— Как случилось, что вы это заметили?

— О, я просто многое замечаю. Спросите меня — и вы получите массу информации, правда, не знаю, понравилось бы это мистеру Тиллману… Не хотите ли поговорить с ним и убедиться, что я права? Мне бы не хотелось… Ну, я знаю, что мистер Гиллман не хотел бы, чтобы я говорила что-то такое, что может привлечь излишнее внимание к нашей компании.

— Я в этом убежден, — сказал Мейсон. — Можем ли мы подняться к нему в кабинет?

— Минуточку, — сказала женщина и сняла телефонную трубку.

Почти полминуты она молчала, прежде чем номер освободился, а затем сказала:

— Кабинет мистера Гиллмана, пожалуйста… Алло, не может ли мистер Гиллман принять мистера Перри Мейсона, адвоката? — Через секунду она виновато улыбнулась Мейсону: — Простите, но мистер Гиллман слишком занят. Его ожидают посетители, а кроме того, в течение ближайших двух часов он ожидает несколько важных телефонных звонков. В это время года он всегда очень загружен. — Она положила трубку и вопросительно взглянула на Пола Дрейка: — Вы тоже юрист, мистер Дрейк?

— Частный детектив, — ответил за него Мейсон, — который расследует для меня некоторые обстоятельства дела.

— Включая и слепую нищенку?

— Мы еще не знаем, имеет ли она отношение к делу, — ответил Мейсон. — Мы пока просто собираем факты. Нам бы хотелось выяснить об этой женщине побольше. Но очень вас прошу не сообщать ей о том, что мы ведем расследование.

— О, — сказал она, — как это таинственно!

Неожиданно она обратила взгляд на молодого человека, который торопливо вошел в вестибюль. В руках у него был «дипломат».

— Мистер Гилл… — начал было он, но секретарша перебила его:

— Поднимайтесь, мистер Диринг. Он вас ожидает.

Молодой человек поспешил к лифтам, а женщина повернулась к Мейсону:

— Важное дело?

Мейсон улыбнулся и нахмурился.

— Обычное разбирательство. Чрезвычайно вам благодарен. Вы нам очень помогли.

— Вы меня заинтриговали, а теперь бросаете! — запротестовала женщина.

Мейсон довольно естественно рассмеялся:

— Не беспокойтесь. Мы привлечем вас как свидетельницу.

Женщина состроила гримасу.

— Попробуйте только, и я вас пристрелю! — пошутила она.

Мейсон и Дрейк покинули вестибюль, обменявшись короткими понимающими взглядами.

— Итак? — спросил Дрейк.

— Очевидно, она уехала, и два твоих оператора вместе с ней. Давай найдем телефонную будку, Пол, и узнаем, не доложили ли они о чем-нибудь в офис.

— Да уж, это дело выглядит все более и более странным, — заметил Дрейк. — Послушай, Перри, ты знаешь об этом деле нечто, чего не знаю я. Это связано с деньгами?

— Может быть, — уклончиво ответил Мейсон.

— Может, расскажешь мне?

— Нет.

— Почему?