Дело лошади танцовщицы с веерами

Судья Донахью нахмурил брови.

— Я не вижу необходимости в таком заявлении в данное время и перед этими присяжными, мистер Мейсон.

— Причина, по которой я делаю это заявление, ваша честь, заключается в том, что я только что обнаружил, почему мы были не в состоянии найти эту свидетельницу, хотя очень долго искали ее. Полиция держала ее без всякой связи с окружающим миром.

— Вы имеете в виду, полиция скрывала ее? — с возмущением спросил Бюргер.

— Насколько я понимаю, да.

— Ваша честь, я протестую. Закон особо предоставляет право обвинению удерживать важных свидетелей, а эта женщина — важный свидетель обвинения.

— Я оспариваю правомерность этого утверждения, — сказал Мейсон.

— Я снова его делаю! — выкрикнул Бюргер, побагровев. — Эта женщина является важным свидетелем.

— Вы признаете, что она содержалась таким образом, что я даже не был в состоянии узнать, где она находится? — задал вопрос Мейсон.

— Мы не обязаны каждый день писать вам, сообщая, что мы намерены предпринять, — ответил Бюргер. — Я повторяю, ваша честь, эта женщина — важный свидетель.

— А свидетелем чего она является? — осведомился Мейсон.

— Об этом она расскажет, когда займет место свидетеля.

— Вы не привлечете ее как свидетеля.

— Привлеку.

— Тогда сделайте это немедленно, — потребовал Мейсон.

— Я не собираюсь делать это немедленно, — сказал Бюргер.

— Действуйте, — с вызовом произнес Мейсон, — если она является для вас свидетелем по какому-то вопросу в этом деле, пусть она начнет давать свидетельские показания. Давайте-ка послушаем, что она может рассказать. Когда вы закончите, я поговорю с ней.

Судья Донахью вопросительно взглянул на Гамильтона Бюргера.

— Я привлеку ее как свидетеля, когда сочту это нужным и буду готов для этого, — заявил Гамильтон Бюргер.

— Вы можете обещать суду, что вы действительно привлечете ее в качестве свидетеля?

— Я не обязан давать никаких обещаний.

— В этом-то все и дело, ваша честь. Эта женщина не является свидетелем.

— В конце концов, — сказал судья Донахью, — поскольку за порядок проведения судебного заседания отвечает окружной прокурор, то мне действительно кажется, что, если эта женщина — важный свидетель обвинения, а защита желает задать ей вопросы, было бы значительно лучше, если бы обвинение привлекло ее в качестве свидетеля, выслушало бы ее показания, а затем передало бы ее защите, чтобы защита смогла воспользоваться ее присутствием и задать ей соответствующие вопросы, в случае если бы она пожелала сделать это.

— Защита не хочет задавать ей никаких вопросов, ваша честь. Это все показуха.

— Я хочу задать ей вопросы, — настаивал Мейсон.

— Что вы собираетесь этим доказать? Возможно, я и привлеку ее в качестве свидетеля.

— Я собираюсь доказать с помощью этой свидетельницы, — сказал Мейсон, — что она — то самое лицо, которое свидетели опознали как обвиняемую, та женщина, которая находилась в отеле в два часа двадцать минут утра.

— Вы не можете сделать этого, — возразил Бюргер, — потому что через минуту свидетели увидят, что эта женщина не является обвиняемой.

— Доставьте ее в суд, — предложил Мейсон. — Доставьте ее в суд, и пусть она будет одета точно так же, как в тот момент, когда ее арестовали. Я имею в виду одежду, которая идентична по цвету, покрою и материалу той, что на обвиняемой.

— Хорошо, — рявкнул Бюргер. — Раз вы этого хотите — я доставлю ее в суд. Я дам вам такую возможность. Ваша честь, если мы имеем пятнадцать минут, то, я думаю, мне этого хватит, чтобы выполнить пожелание защиты. Я доставлю Айрин Килби в суд и продемонстрирую ее свидетелям. Ну а пока, чтобы как-то занять время, я вызываю другого свидетеля, Джаспера Фентона. Пройдите сюда и присягните, Джаспер.

Джаспер Фентон, человек с опущенными плечами и лицом, носящим отпечаток утомленного цинизма, занял место свидетеля. Монотонным голосом он ответил на предварительные вопросы. Затем, когда Бюргер начал воспроизводить перед ним картину преступления, голос парня стал слегка подрагивать.

— Где вы находились утром семнадцатого сентября этого года? — спросил Бюргер. — Находились ли вы в отеле «Ричмелл»?

— Да, сэр.

— В какое время?

— Я думаю, это было точно в два сорок четыре.

— Куда вы пошли?

— Я пошел к Джону Каллендеру в номер. То есть я вошел к нему в номер примерно в два сорок четыре.

— Когда вы вышли оттуда?

— Сразу же.

— Почему вы вышли?

— Я открыл дверь и увидел, что он лежит там мертвый на полу. Я быстро вышел оттуда.

— У вас с ним было назначено свидание?

— Да, сэр.

— Когда у вас произошло это свидание?

— Это было не совсем свидание. Он послал за мной, чтобы сообщить, что хочет встретиться.

— В какое время вы должны были прийти к нему?

— В два часа утра.

— Именно в это время вы должны были встретиться с ним?

— Да. Он сказал, что я должен быть у него в два часа, секунда в секунду.

— Но вы опоздали?

— Да, сэр.

— Почему вы опоздали?

— Я задержался, чтобы несколько раз выпить для храбрости. Мне не хотелось встречаться с ним.

— Почему?

— Он пытался шантажировать через меня мою сестру.

— Вы говорите о Лоис Фентон, обвиняемой, присутствующей здесь?

— Да, сэр.

— Она ваша сестра?

— Да, сэр.