Дело лошади танцовщицы с веерами

— Итак, ситуация действительно странная. Я не нахожу большого сходства в лицах, однако что касается фигур… Совершенно очевидно, что эти две женщины абсолютно идентичны по фигуре, а также весу и телосложению и на них совершенно одинаковые костюмы. Вы желаете сделать заявление, мистер Бюргер?

— Ваша честь, — ответил Гамильтон Бюргер, — мне следовало догадаться, что Перри Мейсон устроит здесь это представление…

— Дело не в этом, — прервал судья Донахью. — Я просто желаю знать, что является основанием для этого маскарада, который здесь устроен одной из этих молодых женщин. Обвиняемая может сесть. Я прошу свидетельницу Айрин Килби остаться здесь на некоторое время. Просто постойте здесь еще немного, если вы не возражаете, мисс Килби. Пожалуйста, мистер Бюргер.

— Ваша честь, — произнес Гамильтон Бюргер, — я хочу предложить теперь вашему вниманию факты, которые, как знает мистер Мейсон, не подлежат сомнению. Эта свидетельница пользовалась именем Лоис Фентон и одевалась исключительно таким образом, чтобы выглядеть как Лоис Фентон, по причине, совершенно очевидной в свете того, что теперь нам известна вся ситуация.

— В таком случае я желаю узнать эту причину.

— Эта молодая женщина, — продолжал Бюргер, — хотела стать танцовщицей с веерами. Лоис Фентон была преуспевающей танцовщицей. Она вышла замуж и, таким образом, завершила свою карьеру. Ко времени своего вступления в брак у нее было несколько незавершенных контрактов… Могу я продолжить?

— Я желаю выслушать все, что может заявить окружной прокурор, — сказал судья Донахью, — принимая во внимание, разумеется, тот факт, что за обвиняемой сохраняется право опротестовать все здесь сказанное. У вас есть возражения, мистер Мейсон?

— У меня нет возражений, чтобы Гамильтон Бюргер давал показания, если он принес присягу, — сказал Мейсон. — Далее я желаю подвергнуть его перекрестному Допросу таким же образом, как и любого свидетеля. Я не имею возражений против того, чтобы он дал предварительное объяснение вам, ваша честь, но что касается причины, побудившей свидетельницу сделать то, что она сделала, то тут показания должна дать она сама.

— Но это не относится к делу, — произнес Гамильтон Бюргер, голосом и всем своим поведением демонстрируя раздражение. — Я просто объясняю предварительные обстоятельства его чести по просьбе самого суда.

— Если это не относится к делу, — спросил Мейсон, — тогда зачем вы удерживаете эту женщину как важного свидетеля? Свидетелем чего она является?

— Я задержал ее для того, чтобы вы не могли…

— Так, так, продолжайте, — нетерпеливо вставил Мейсон, как только Бюргер внезапно остановился. — Вы собирались выболтать настоящую причину ее удержания.

— Достаточно, джентльмены, — вмешался судья Донахью. — Дело требует, чтобы не было никакой перепалки между обвинением и защитой. Суд просто желает получить информацию, и если защитник обвиняемой протестует против какого-либо заявления, сделанного окружным прокурором в этой связи, то необходимо, разумеется, привлечь эту молодую женщину в качестве свидетеля.

— Но в таком случае это попытка все свести на нет, — возразил Гамильтон Бюргер. — Это имеет значение только в случае, если защита настаивает на том, что весь этот маскарад ввел кого-то в заблуждение, что он поколебал уверенность свидетелей в правильности их предыдущих показаний.

— Я утверждаю, что так оно и есть, — сказал Мейсон.

— Продолжайте и представьте нам доказательства своей правоты, — заявил с вызовом Бюргер.

— Прежде еще один вопрос, джентльмены, — вновь заговорил судья Донахью. — Так ли я понимаю, мистер Мейсон, что вы возражаете против этого заявления Гамильтона Бюргера?

— Если это только предварительное заявление, то у меня нет никаких возражений, но в случае если Гамильтон Бюргер хочет с его помощью избавиться от необходимости привлечь эту женщину в качестве свидетеля, то тогда я действительно возражаю. Более того, я не соглашусь ни с чем из сказанного им. Свидетельница будет давать показания, и я сделаю все, чтобы это условие было соблюдено.

— Хорошо, — сказал судья Донахью. — Я думаю, нам следует продолжить заседание по уже заведенному распорядку, однако создалась действительно странная ситуация, и суд полагает, что должны быть представлены соответствующие объяснения.

— Раз эта молодая женщина находится здесь, — произнес Мейсон, — я хотел бы теперь вызвать Сэмюела Микера для перекрестного допроса.

— У меня нет ни малейших возражений, — заявил Бюргер с саркастическим кивком в сторону Перри Мейсона. — Начинайте.

— Достаточно, мистер Бюргер, — остановил его судья Донахью. — Я надеюсь, мы продолжим работу без этого обмена колкостями между обвинением и защитой. Итак, с чего мы начнем? Ах да, необходимо, чтобы Сэм Микер занял место свидетеля. Мистер Сэмюел Микер, займите вновь место свидетеля. Нет, нет, вы уже присягали. Просто садитесь в это кресло. Вы хотите первым подвергнуть его перекрестному допросу, мистер Мейсон?

— Да. Мисс Килби, я бы попросил вас пройтись по залу суда, прямо перед столом защиты, причем так, чтобы вас мог видеть свидетель.