Дело лошади танцовщицы с веерами

— В таком случае соглашение, сам документ, является лучшим доказательством, — заявил Мейсон.

Бюргер нахмурился.

— Где этот документ, мисс Килби?

— Я не знаю.

— Как так вы не знаете?

— Я передала его Джону Каллендеру и с тех пор больше его не видела.

— Когда вы передали ему документ?

— За несколько дней до его смерти.

— А вы искали его и не могли найти?

— Да.

— Очень хорошо, расскажите нам, что было в этом документе.

— В общем, я пыталась выступать как танцовщица с веерами, но у меня было мало ангажементов. У Лоис Фентон же все дни были расписаны. Она не очень-то хотела продолжать выступать, когда вышла замуж, поэтому я спросила ее, не могла бы я выступить за нее в ее представлениях, и она ответила, что это возможно. Я сказала ей, что мне придется использовать ее имя, и она разрешила мне это сделать.

— Очень хорошо. Теперь следующее — вы были утром семнадцатого сентября в отеле «Ричмелл»?

— Да, сэр. Я была там около двух часов утра. Это был единственный раз, когда я туда заходила.

— Вы видели тогда Джона Каллендера?

— Видела.

— И разговаривали с ним?

— Да.

— О чем?

— Я спросила его относительно этого соглашения. Он сказал, что отдал его Лоис. Я покинула его номер около двух часов утра. Меня видела горничная, когда я выходила из номера. Больше я не возвращалась туда.

— Вы видели в отеле Сэмюела Микера, гостиничного детектива, и если да, то разговаривали с ним?

— Нет, сэр.

— У меня все, — рявкнул Бюргер.

Мейсон поднялся, чтобы начать перекрестный допрос.

— С целью ввести всех в заблуждение и попытаться сыграть на добрых намерениях Лоис Фентон как танцовщицы с веерами вы скопировали ее одежду, это так? — задал он вопрос.

— Ну и что из этого?

— Сделали вы это или нет?

— Конечно сделала.

— Какова была цель этого вашего маневра?

— Все контракты были заключены через ее агента, мистера Барлоу, а у него были фотографии.

— Вы имеете в виду Сидни Джексона Барлоу?

— Да, сэр.

— И вы не хотели, чтобы мистер Барлоу решил, что произошла какая-то подмена или смена его клиентов?

— Разумеется, не хотела.

— Поэтому вы оделись точь-в-точь как Лоис Фентон? Чтобы стать максимально на нее похожей, не так ли?

— А что бы вы сделали при таких обстоятельствах?

— Я спрашиваю вас, что сделали вы. Вы сделали это, не так ли?

— Да, естественно. Я и сейчас одета точно так же.

— И мистер Барлоу никогда не осведомлялся, настоящая ли вы Лоис Фентон?

— Он этого не делал до тех пор, пока вы не заявились к нему и не попытались устроить там скандал.

— Хорошо, а теперь, — продолжил Мейсон, — обращаю ваше внимание на вечер семнадцатого сентября. Вы зашли в контору Сидни Джексона Барлоу, не так ли?

— Да, я пришла туда.

— И что с вами там произошло?

— Неправомочный, не относящийся к делу и несущественный вопрос. Отклонение от перекрестного допроса, — заявил Гамильтон Бюргер. — Ваша честь, все это совершенно не относится к делу. Обо всем этом не упоминалось в прямом допросе, и все это абсолютно не связано с обстоятельствами дела.

Судья Донахью взглянул на Перри Мейсона.

— Я обращаюсь к защите — все это выглядит неправомочно.

— Если суд желает знать, — возразил Мейсон, — я пытаюсь доказать, что в то самое время полиция задержала ее как Лоис Фентон; что в тот самый момент ей объяснили, что она задержана по подозрению в убийстве Джона Каллендера.

— Но какое это все имеет отношение к задержанию? — спросил судья Донахью. — Я под впечатлением весьма странных обстоятельств этого дела. Я намерен предоставить максимальные возможности для вашего перекрестного допроса, чтобы выяснить причину всего этого маскарада, но в то же время я не вполне понимаю, что существенного может быть выявлено с помощью вопросов, которые вы задаете? Предположим, о приметах Лоис Фентон было объявлено по радио и эта молодая женщина, без сомнения, выглядела абсолютно так, как об этом сообщили. Предположим далее, что полиция доставила ее в камеру предварительного заключения, ошибочно решив, что это Лоис Фентон. Но даже при таком раскладе я не вижу, насколько это все относится к делу.

— Дело вот в чем, — сказал Мейсон. — Я хочу доказать, что свидетельница затем была отправлена в тюрьму, что на следующий день ее поместили в камеру, известную как «теневая комната», где свидетели могут наблюдать заключенных, причем сами при этом остаются для них невидимыми. Я хочу доказать, ваша честь, — продолжал Мейсон, драматически повысив голос, — что, в то время как она находилась в теневой комнате, ее абсолютно безошибочно опознали и свидетель Сэм Микер, и свидетель Фрэнк Фолкнер, признав в ней женщину, которую они видели в отеле «Ричмелл» приблизительно в два часа двадцать минут утра семнадцатого сентября.

— Это не так! — заорал Гамильтон Бюргер. — Вы не можете доказать этого! Вы не можете…

— Предоставьте мне возможность, и я сделаю это, — заверил его Мейсон, ухмыляясь.

— Но я ничего не понимаю, — произнес судья Донахью, нахмурившись.