Дело магазинной воровки. Дело о тонущем утёнке. Дело о зарытых часах

Мейсон продолжал вести машину на большой скорости, пока они не добрались до центральной улицы в Эль-Тем-пло. Тут он поехал гораздо медленнее и остановился неподалеку от автобусной станции. Делла Стрит вроде бы и правда спала, поэтому Мейсон осторожно выскользнул из машины, тихонько закрыл дверцу и деловито зашагал по бетонной дорожке.

На широких скамьях сидели четыре человека в ожидании трехчасового автобуса на Лос-Анджелес. Кромвелл примостилась на самой дальней скамейке в углу. Она сидела, положив голову на руки. Глаза ее были обращены к стене, увешанной яркими плакатами. Но она явно не замечала происходящего" вокруг.

Когда Мейсон уселся рядом с ней, она слегка подвинулась, поджала ноги, освобождая место, но даже не удостоила его взглядом. Над ней висела полка с журналами в красочных обложках, на которых были изображены красотки с осиными талиями и бюстами кормилиц, яростно сражавшиеся не только за свою честь, но и за жизнь.

Альберта Кромвелл продолжала сидеть все в-той же неподвижной позе, не обращая внимания на Мейсона. Так прошло несколько минут. И тогда Мейсон вдруг спокойно спросил:

— Ужасно думать об убийстве на фоне такой коллекции, не правда ли?

Она быстро повернула голову и, узнав Мейсона, непроизвольно вздрогнула. Однако когда через минуту она заговорила, голос ее звучал спокойно:

— Вы тоже едете в Лос-Анджелес?

Мейсон не сводил с нее глаз.

— Нет.

Тогда она посмотрела на него еще раз и поспешно отвела глаза.

— Вы не считаете, что будет лучше для вас обо всем рассказать мне? — спросил Мейсон.

— Мне нечего рассказывать… Я не знаю, на что вы намекаете.

— На причину, побудившую вас так внезапно отправиться в Лос-Анджелес.

— Я бы не сказала, что уезжаю внезапно. Я думала об этой поездке на протяжении нескольких дней…

— Давайте-ка посмотрим… Постойте, да вы не захватили с собой решительно никаких вещей? Даже несессера…

— Какое вам дело? — запальчиво возразила она. — В конце концов, мне кажется, вы придаете слишком большое значение тому, что с моей стороны было обычным проявлением…

— Проявлением — чего?

— Добрососедских отношений.

— Сегодня вы мне сказали, что едва знакомы с Лесли Милтером.

— Ну и что же?

— Впрочем, пожалуй, любая жена может сказать то же самое про своего мужа, — философски заметил Мейсон.

Она вздернула подбородок и прикрыла глаза, ясно показывая собеседнику, что не намерена дальше продолжать разговор.

Мейсон поднялся, подошел к газетному киоску и купил несколько журналов, после чего вернулся и снова сел рядом с мисс Кромвелл. Он принялся неторопливо листать журналы страницу за страницей, вдруг оживленно заговорил:

— Послушайте, какая интересная мысль! Автор статьи считает, что обычно преступник прилагает гораздо больше усилий для собственной поимки, нежели полиция. Попытками скрыться и как-то замести следы он как раз и привлекает внимание. Более того, своим поведением он как бы показывает, на что следует направить усилия следственной группы.

Она по-прежнему молчала.

— Возьмем, для примера, хотя бы ваш случай, — продолжал Мейсон бесстрастным тоном, словно он и впрямь обсуждал какой-то чисто теоретический вопрос, не затрагивающий никого конкретно. — Сегодня вечером ваше отсутствие, возможно, не вызовет подозрения у полиции, но уже утром они начнут наводить о вас справки, а самое позднее к полудню объявят розыск… К вечеру, если вас не удастся обнаружить, вы превратитесь в лицо номер один, подозреваемое в совершении преступления.

— В чем же меня могут подозревать?

— В убийстве.

Она взглянула на него широко раскрытыми глазами, ее лицо выражало волнение и неподдельный страх.

— Вы хотите сказать… кто-то… был… убит? — с трудом выговорила она.

— Как будто бы вы этого не знали?

— Не знала.

— Похоже, вы в страшной спешке покинули дом как раз в тот момент, когда я звонил в дверь.

— Разве?

— Да.

— Ну, и что тут особенного?

— Ничего. Всего лишь совпадение. Однако когда полиция начнет проверять все связи Милтера…

— Скажите мне, ради Бога, что еще теперь натворил Милтер? — спросила она.

— Он ничего не сделал, сделали с ним. Он мертв! Его кто-то убил.

Мейсон почувствовал, как сильно мисс Кромвелл вздрогнула.

— Не совсем удачно, — заметил он.

— Что?

— Конвульсивный старт. Вот когда вы увидели меня здесь, у вас то же самое вышло естественно. А на этот раз искусственно. Между двумя проявлениями вашего внутреннего напряжения имеется большая разница. Во-обще-то вы могли бы обмануть меня, если бы мне не с чем было сравнить эту вашу реакцию.

— Скажите, кто вы такой?

— Моя фамилия Мейсон, я адвокат из Лос-Анджелеса, возможно, вы слыш…

— Перри Мейсон?

— Да.

— О!

В этом «о» выразились ее смятение и растерянность.

— Как насчет короткого, но откровенного разговора со мной?

— Я… я не думаю, что нам есть… да, ectb о чем говорить.

— Есть, есть, не сомневайтесь. Люди иной раз недооценивают собственную способность убеждать! Посидите немного и подумайте.

Мейсон снова принялся листать журнал. Через несколько минут он сообщил: