Дело магазинной воровки. Дело о тонущем утёнке. Дело о зарытых часах

Поезд, остановившийся буквально на пару минут, чтобы взять одинокого пассажира, набирал скорость. Первые лучи утреннего солнца скользили по снежным вершинам горной цепи, тянувшейся справа. Локомотив промчался мимо огромного массива, поросшего апельсиновыми деревьями, усыпанными крупными оранжевыми плодами, то и дело сигналя на подъездах к перекресткам. В пульмановских спальных вагонах проводники начали выносить багаж в коридор. Число пассажиров в вагоне-ресторане уменьшалось по мере приближения к предместьям Лос-Анджелеса.

Мейсон вошел в вагон-ресторан и увидел Салли Эл-бертон, одиноко сидящую за столиком.

— Вы один, сэр? — спросил официант, обращаясь к Мейсону. — Ехать нам осталось недолго, но времени обслужить вас достаточно.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон и направился к столику, за которым сидела блондинка.

Ее глаза были прикованы к тарелке. Но вот она поднесла чашку кофе к губам, мельком взглянула на Мейсона и снова уставилась было в тарелку, но, очевидно, сообразила, кто сидел перед ней, и с ужасом воззрилась на адвоката. Чашка так и застыла у нее в руке.

— Доброе утро! — сказал Мейсон.

— Как… разве вы тоже ехали в поезде? Я не знала… Вы были на юге?

— Я сел в поезд совсем недавно, — сказал Мейсон, откровенно наблюдая за блондинкой.

— О! Я тоже села не так давно, ездила навестить друга.

Официант почтительно склонился перед Мейсоном.

— Что прикажете, сэр? Если вы желаете, чтобы я вас обслужил…

— Чашку кофе со сливками и пару слоеных пирожков, если они свежие.

— Еще горячие, сэр.

— Вот и прекрасно.

Адвокат достал портсигар, закурил сигарету, откинулся на спинку стула и положил одну руку на столик.

— Так, значит, вы ездили его повидать?

— Кого?

— Своего… приятеля!

Она минуту испытующе смотрела на него, обдумывая, как ей следует поступить, разгневаться или рассме-ят^я, но в конце концов улыбнулась и проворковала:

— Случилось так, что мой друг — это она, а не он.

— Я думаю, имя друга — Милтер? Не так ли? — спросил Мейсон.

На этот раз она решила изобразить гневное возмущение:

— Не знаю, откуда подобная информация, а потом, кто дал вам право вмешиваться в мои личные дела?

— Я всего лишь подготавливаю вас, — добродушно усмехнулся Мейсон. — Устраиваю нечто вроде генеральной репетиции.

— Репетиции чего?

— Допроса в полиции. Я всего лишь задаю вопросы, на которые вам предстоит ответить обстоятельно и откровенно.

— Смею вас заверить, мистер Мейсон, — ледяным тоном возразила она, — если у кого-то есть хоть малейшее право задавать мне вопросы, я сумею ответить на них без вашей помощи!

Мейсон подвинулся чуть-чуть, чтобы официанту было удобнее поставить принесенные им пирожки и кофе. Вручая доллар, он сказал, что сдачи не требуется, подождал, пока довольный его щедростью официант удалится, после чего как ни в чем не бывало спросил:

— Милтера вы застали живым или уже мертвым?

Ойа даже не шелохнулась. Ее лицо теперь выражало затаенную ненависть.

— Не понимаю, на что вы намекаете?

Мейсон положил в кофе кусок сахара, налил сливок, тщательно все размешал и начал медленно пить, опуская чашку на стол после очередного глотка. Сидящая перед ним блондинка изображала теперь оскорбленную невинность, не знающую, как избавиться от назойливого ухажера. Мейсон съел пирожки, выпил кофе и поднялся из-за стола. Такой финал явно удивил блондинку.

— Это… это все? — растерянно спросила она, на секунду утратив над собой контроль.

Мейсон улыбнулся.

— Вы уже ответили на мой вопрос.

— Как это?

— Чудачка! Ваша поза, неестественная, неоправданная холодность и, я бы сказал, ненатуральное спокойствие было красноречивее всяких слов. Вы всю ночь обдумывали ответ на этот вопрос. Вы были уверены, что кто-то вам его непременно задаст.

С этими словами он вышел из вагона-ресторана.

Марвина Эйдамса Мейсон нашел в самом последнем вагоне. Эйдамс, не веря своим глазам, уставился на адвоката, вскочив с места со словами:

— Мистер Мейсон! А я и не знал, что вы едете этим поездом!

— Я практически и не ехал им. Садитесь, Марвин. Я хочу с вами поговорить.

Марвин передвинулся в угол, уступая место адвокату.

Мейсон уселся поудобнее, скрестив ноги, упершись локтем в подлокотник дивана.

— Вчера вечером вы увезли утенка с птичьего двора Визерспуна? — спросил он.

Лицо Марвина расплылось в улыбке.

— Если бы вы видели, какой это был симпатичный пушок! Мне пришлось его кормить мухами, само очарование, право слово!

— Что с ним случилось?

— Он исчез.

— Каким образом?

— Я вез его в машине, на которой приезжал к Визерспунам.

— Ваша машина?

— Да нет, я иной раз ею пользуюсь, а принадлежит она одному парню из Эль-Темпло. На такой машине только и ездить мальчишке-школьнику. Настоящая колымага. Когда-то, конечно, она была вполне респектабельной машиной, ну а теперь… Но она везет тебя куда требуется, а ведь это и есть основное ее достоинство.

— Вы на ней приезжали на ранчо Визерспуна?

Марвин Эйдамс заговорщически подмигнул.