Дело марсианцев

На одной из чугунных чушек сидел статный бородач, видимо меховой мастер, и попыхивал трубкой.

Из кричного горна также получили первую, наверное, сегодня партию железа, и теперь молот равномерно опускался на плющильный стан, долбя по мягкой заготовке. Стан располагался всего в десяти-пятнадцати саженях от Тихона, и в ушах у того буквально звенело, словно внутри черепа перекатывалась картечь. Вдруг удары прекратились, и на плоскую заготовку с бодрыми воплями опрокинули из бочки, подвешенной на крюке, воду. К высокому жестяному потолку взметнулось густое облако пара.

Со всех сторон, кроме одной, цеха были открыты, и повсюду виднелись многочисленные деревянные и каменные строения, в том числе весьма внушительные – амбары для молотовых, угольные и рудные сараи, жилые избы и прочие. Между двумя зданиями видно было водяное колесо, и после остановки молота стало слышно, как оно шумит, вращаемое водой с плотины.

Прочитанная в детстве занимательная книжица по горному делу сейчас кстати припомнилась поэту, оттого он и сумел, по его мнению, опознать многие увиденные им механизмы и устройства.

– Ну и ну…

Граф Балиор даже предположить не мог, что за внушительной крепостной стеной владений заводчика прячется целая механическая империя, работающая как единый организм. Хотя догадаться было не трудно… Пожалуй, он мог бы вполне открыто ломиться вон из фальшивомонетной мастерской, и никто бы не обратил на него внимания, разве что меховой мастер. Могли бы даже за дидимовского соратника принять, вздумавшего погулять без парика.

Но поступать эдаким образом он не спешил. Куда надежнее будет хорониться сколько возможно, вдруг да и получится отыскать склад железных чудищ. А там и разгром учинить, усевшись в одного из них и расстреляв фабрику подчистую. «И угодить в острог за смертоубийство», – добавил поэт. Теперь ему уже не слишком нравилась горячая идея вломиться во владения заводчика и покуражится в них. По правде говоря, ему отчего-то представлялось, что тут он увидит полчища Тифонов и тем самым удостоверится в подозрениях. А теперь что же? Где их искать, куда ползти? Может, спросить кого-нибудь? Так или иначе, вернуться в Дворянское Собрание и дождаться завтрашнего праздника граф Балиор уже бы не смог.

Он размотал веревку и привязал один ее конец к наковальне, а второй скинул вниз, сбоку от металлической площадки. На его удачу, с этого края цеха, что примыкал к грунтовой стене, было относительно темно, к тому же тут громоздились рассохшиеся деревянные ящики из-под угля, так что он мог без опаски спуститься на пол. Пользоваться пологой железной лестницей он не рискнул, чтобы не вступать в беседы с мастерами.

Закрепив котомку за спиной, Тихон скользнул, пригнувшись, за порог и прикрыл дверь, затем перекинул ноги через край площадки и благополучно достиг земляного пола. Под ногами захрустели мелкие осколки древесного угля и магнитной руды. Насколько смог, Тихон вытянулся вверх и отрезал веревку – еще может пригодиться.

Тут в кричный горн стали подавать чугунные чушки, а меховой мастер принялся зычно командовать наддувом воздуха в домну. Благодаря организованной суматохе среди работников Тихон сумел беспрепятственно миновать опасное место и достичь соседнего с цехами сарая. Его путь пролег между двумя близкими строениями и закончился за телегой, в нескольких саженях от реки. Лазутчика можно было заметить только с воды, но пароходы и лодки тут не плавали, швартуясь над плотиной или ощутимо ниже нее. Тут же вовсю вертелись водяные колеса, что приводили в действие многочисленные механизмы, и шумела лесопильная мельница.

Фабрика занимала колоссальную площадь. И неудивительно, ведь тут помещалась почти половина дидимовских доменных цехов и множество других зданий, к примеру, поташный и кирпичный заводики.

Граф Балиор решил, что пора действовать. Он напялил la financière, замазал при помощи куска коры ботфорты ровным слоем грязи, чтобы они не сверкали будто огонь, и отправился с обходом.

Народа тут трудилось столько, что все не могли знать всех. Опасность грозила лазутчику только со стороны татей, участвующих в заговоре, но вряд ли эти боевые кошевники заняты выделкой железа или слесарными работами. И экзекутор Накладов ныне призван под фузею, не торчит в конторе день-деньской.

Обозревая доступные окрестности, Тихон увидал вдалеке и выше сортировочную площадку, где разбирали руду уж очень невеликие ростом работники под присмотром нарядчика с кнутом. То были дети лет двенадцати и постарше. Тут нарядчик взмахнул плетью и кого-то из них подстегнул – поэт на такой поступок брезгливо поморщился. Ишь, всемогущий сатрап выискался.

Со всех сторон раздавался лязг, крики, скрип дерева и самый разный шум, отчего фабрика походила на погруженный в собственный загадочный быт муравейник. А Тихон, следственно, являл собою зловредного жука, что явился сюда учинить разрушения. Если более самокритично, то жучка. Но очень зловредного.