Дело небрежного купидона

— Я положила самую большую порцию на тарелку для дяди Ди. Когда у нас бывает ужин, дядя любит есть мясо, но если я или Лолита приготовим крабовый салат, то он практически не ест ничего другого, даже забывает о бифштексах. Передавая тарелки миссис Ансон, я пояснила: «Большая порция для дяди Ди, вторая — для вашего мужа». Она кивнула и понесла тарелки к маленькому столику. Случайно я заметила, что когда она дошла до конца длинного стола, то притворилась, будто пролила немного приправы на руку, поставила тарелки на стол и принялась обтирать пальцы бумажной салфеткой. В тот момент я не придала этому значения, но миссис Ансон находилась на протяжении нескольких секунд у длинного стола, манипулируя над тарелками.

— Значит, вы видели, как она подавала салаты?

— Нет, не видела. Я помню, как она подняла снова тарелки, но как она их поставила перед дядей Ди и мистером Ансоном я не видела.

— Видели ли вы разбитую тарелку, точнее говоря, три ее части, представленные как вещественные доказательства пять-А, пять-В и пять-С?

— Да, видела.

— Вы припоминаете эту тарелку?

— Я помню, как миссис Ансон, обвиняемая, уронила ее. Это было сделано нарочно, а не случайно.

— Прошу исключить из протокола эти слова свидетельницы, как чисто субъективные, не подтвержденные фактами выводы, — сказал Мейсон.

— Протест принят, — решил судья Кроудер, — но лишь в отношении последнего заявления свидетельницы.

— Перекрестный допрос, пожалуйста — предложил обвинитель Мейсону.

— Вы сами помогали накладывать салат на тарелки? — спросил Мейсон. — То есть вы не только подготавливали тарелки с салатом, но и определяли, кому отнести какую тарелку?

— Да, сэр.

— И вы решали какая тарелка для дяди Ди, а какая его гостю?

— Да.

— Вы не любите обвиняемую, не так ли?

— Да, я ее не люблю! — фыркнула свидетельница.

— Могу я спросить почему?

— Я считаю ее беспринципной и циничной женщиной, которая не остановилась даже перед убийством собственного мужа.

В зале раздался шум.

— И вам хотелось бы, чтобы ее осудили за убийство?

— Меня совершенно не интересует итог судебного разбирательства. Я просто не хочу видеть эту женщину в своей семье. Вы задали мне вопрос, и я на него честно ответила.

— А когда миссис Ансон возвратилась, поставив тарелки с салатом на место, упомянула ли она о том, что пролила приправу к салату?

— Нет.

— Вы сами ей что-то сказали по этому поводу?

— Нет.

— Скажите, именно та тарелка, на которую был положен салат, предназначавшийся для мужа Сельмы Ансон, позднее была разбита?

— Да.

— Как это случилось?

— Она ее уронила.

— Когда?

— Когда Сельма Ансон отдавала тарелку Лолите. Лолита была занята, поэтому я решила забрать ее из рук обвиняемой. Но края тарелки были скользкими, и обвиняемая не удержала ее, а я не успела подхватить. Тарелка упала на пол и разбилась.

— И что было дальше?

— Мы сказали ей, что осколки надо выбросить в мусорный бачок.

— И она это сделала?

— Я выбросила.

— Таким образом, отпечатки пальцев моей подзащитной, которые обнаружены на затвердевшей приправе к салату, могли быть там оставлены тогда, когда она помогала подбирать с пола осколки разбитой тарелки?

— Я не знаю когда они были там оставлены. Лично я никаких отпечатков на тарелке не видела. Я говорю только о том, что видела сама. Осколки разбитой тарелки подняла с пола я, а не обвиняемая.

— Вы знаете лишь, что обвиняемая подавала салат двум мужчинам, сидевшим за отдельным столиком в западном конце беседки?

— Да.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — У меня все.

— Если Высокий Суд разрешит, — сказал Александр Дрей, — я бы хотел просить отложить разбирательство дела до двух часов дня, когда смогу вызвать для дачи показаний токсиколога.

— Сейчас около половины двенадцатого, — с сомнением в голосе произнес судья Кроудер.

Мейсон поднялся с места и сказал:

— Если Высокий Суд не против, я попросил бы просить отложить заседание до завтрашнего утра. Я могу добавить, что дело может быть разрешено к полудню завтрашнего дня. Защита представит свои доказательства.

Судья Кроудер тщательно обдумал вопрос.

— У меня есть еще одно короткое дело, которое я мог бы решить сегодня днем, если не возражает господин заместитель окружного прокурора. Что вы думаете по поводу освобождения обвиняемой под залог?

— Я считаю, — заявил Дрей, — что освобождение под залог следует пересмотреть, обвиняемую необходимо взять под арест. В конце концов, Высокий Суд видел, какими неоспоримыми доказательствами располагает обвинение.

— Единственной целью освобождения под залог является гарантия того, что обвиняемая своевременно явится в суд, — сказал Мейсон. — Моя подзащитная внесла не только сто тысяч наличными, но и обладает значительной собственностью.

Судья Кроудер задумался.

— Вы согласитесь, мистер Мейсон, — наконец сказал он, — что в настоящий момент свидетельства выглядят весьма убедительно?

— Свидетельства обвинения всегда выглядят убедительно, Ваша Честь, — сказал адвокат.