Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя

– А что страшного? Молодой директор, хороший человек, план дать не может. Почему – сам знаешь. Нужно поддержать человека. Тем более ничего плохого он не предлагает. Ну и познакомь их.

Пока супруги обсуждали сделанное предложение, Беришвили ликовал. Все свое окружение он оповестил о том, что нашел концы к начальнику «Азчеррыбы». Дошла эта похвальба до Кохреидзе. Он и Асатиани срочно приехали в Кутаиси.

– Ты нашел концы к Закурдаеву? – Кохреидзе недоумевал. – Ну ты даешь! Он же не берет!

– Я думаю, возьмет. Только не знаю, что лучше для начала: вещи или деньги?

– Если ему сунешь, ты – голова. – Кохреидзе поднял большой палец вверх. – А о подарках с первого раза забудь. Возьми тысчонку и с этого начинай.

Через несколько дней Минадзе услышал по телефону голос новоиспеченного «друга»:

– Гиви, я в Севастополе.

Прекрасная хозяйка Светлана Михайловна накрыла шикарный стол, отдав предпочтение чисто грузинской кухне. Но такое гостеприимство меньше всего волновало Беришвили.

Развязка приближалась. Беришвили нужно было сырье, чтобы выполнить план, сделать «левак», реализовать его через магазин Пхакадзе, покрыть расходы на дачу взятки за должность директора, да и вообще быть при наваре. Минадзе приходилось расплачиваться за отдых в Цхалтубо, за коньяк, фрукты и бесплатные вояжи по злачным местам. Закурдаеву – в кратчайший срок выполнить задание министра и быть готовым к поездке во Вьетнам.

В объединение пошли ближе к вечеру. Беришвили впервые был в этом административном здании. Раньше со столь высоким начальством он встречался только на совещаниях, да и то имел возможность наблюдать его лишь в президиуме.

День был удушливый, жаркий, и держать сверток с деньгами в руках Гизо не решился. Из-за отсутствия пиджака вложил его в задний карман брюк. Кабинет Закурдаева был длинным, обставленным мебелью со строгим изяществом. Когда Беришвили увидел в дальнем конце кабинета подчеркнуто строгого, красивого и властного человека, ноги его противно задрожали, а путь к столу, за которым сидел генеральный директор, показался длинным, как сама жизнь. Он проклинал день, когда согласился стать директором завода, проклинал Кохреидзе и Асатиани, ждавших положительных результатов от этой встречи. Он думал, что сейчас этот недоступный начальник позвонит по телефону и через несколько минут сюда нагрянет милиция и его арестуют. «О боже, зачем и за что?» – мысленно шептал Беришвили, но услышал дружелюбное:

– Присаживайтесь. Я слушаю вас!

Через несколько минут Беришвили был буквально поражен, с какой быстротой и как просто решалась тупиковая проблема.

Закурдаев снял трубку одного из телефонов.

– Волгин? Какой рефрижератор и где у нас сейчас под разгрузкой?

– «Онежский залив» в Керчи.

– Прекрасно! Дайте телеграмму отгрузить Кутаисскому рыбозаводу пять тонн рыбы в ассортименте. Исполнение доложите.

Закурдаев внимательно и испытующе посмотрел на Беришвили:

– Вот и все. Вы довольны?

– О да! – пролепетал ошалевший директор.

– Тогда всего доброго.

Начальник вышел из-за стола и пожал руку. Путь к выходу оказался еще мучительнее, чем вход.

«Господи, какой я трус! – говорил про себя Беришвили. – Отдал им двадцать тысяч, а сейчас тысячу не мог положить на край стола…»

Он повернулся к остановившемуся за спиной Минадзе, положил руку на его плечо. Другая скользнула в карман с деньгами.

– Гиви, пойди и отдай.

– Что здесь?

– Тысяча.

Минадзе отпрянул в сторону и залился краской.

– Нет, иди сам.

– Гиви, как друга прошу – отдай. Я сам не могу. Это так мало для меня. Сделай, пожалуйста.

Минадзе помолчал, затем взял сверток и переложил в карман брюк. Вновь открыл дверь кабинета. Беришвили с паническим страхом ждал финала.

Через несколько минут «должник» вышел и опустошенно прислонился к стене.

– Ну что? – полушепотом спросил Гизо.

– Отдал… – со вздохом ответил Минадзе.

Они прошли несколько шагов. Минадзе резко повернулся:

– Ты не подумай, что обманываю. Я их действительно отдал. Смотри!

Он вывернул все три кармана брюк.

– Ну что ты, Гиви! – радостно улыбнулся Беришвили. – Разве я сомневаюсь в твоей честности? Мы же с тобой порядочные люди.

О том, какой может быть расплата за подобные взаимные «любезности», никто из них тогда не думал.

Переговоры во Вьетнаме закончились для Закурдаева успешно. Кохреидзе и Асатиани поздравили Беришвили с первым серьезным успехом. Свою долю стал получать Пхакадзе. Минадзе в очередной раз ушел в море. Жизнь продолжалась, а Закурдаев сполна узнал, что такое сделать первый шаг в круг связей, которые следователи называют преступными.

Он прилетал после коллегии в Симферополь, обнимался со встречавшими его друзьями и возле автомашины слышал сладко-услужливый голос Беришвили:

– Здравствуйте, Вячеслав Иванович. Это я. Вот привез вам кое-что. Вы не волнуйтесь. Никто ничего не знает. Надеюсь, водителю вы доверяете – иначе зачем его держать? Все у вас в багажнике. Дома посмотрите. Думаю, вам понравится.

С трудом скрывая раздражение, Закурдаев кивал в знак согласия и, сглаживая происходившее перед друзьями, спрашивал:

– Где вы говорите заказали ужин? Ах да, хорошее место.