Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя

Поэтому постоянное ожидание какого-нибудь ЧП не покидало Барышева ни на минуту. Собираясь домой, позвонил дежурному по отделению и услышал одну из самых неприятных за все годы службы новость. Дал команду ничего не предпринимать, вызвал служебную автомашину и помчался на «Ждановскую» (ныне – станция метро «Выхино»).

Осмотрев Афанасьева, сразу все понял. Посторонних и тех, кому не доверял, удалил. Оставил старослужащих: Рассохина, Лобанова и Попова.

– Что будем делать, красавцы?..

Рассохин предложил отвезти Афанасьева в больницу и объяснить, что в таком состоянии его доставили в комнату милиции.

– Дурак, – обругал его Барышев, – к утру здесь будет свора комитетчиков. А вы все пьяные. Они вас расколют как орехи.

– Может, вывезем за город и создадим видимость, что его ограбили и убили? – предложил Попов.

– Куда? – угрюмо спросил Барышев.

– Есть хорошее место, – оживился Рассохин. – По дороге на Быково находится комитетская дача – он вполне мог там быть по своим делам.

Все остальное сделали быстро и по-деловому. Автомашина была под руками. Случайных свидетелей не боялись: кто заподозрит в плохом людей в милицейской форме? Первым в салон влез Рассохин, затем затащили Афанасьева, усадив его как пассажира. За ним втиснулись Лобанов и Попов. Барышев разместился рядом с водителем.

Неожиданные осложнения возникли на посту ГАИ, но удалось скрыться. За поселком Пехорка свернули направо и возле ворот одной из дач развернулись. Место удобное. Ни огонька, только чуть светит луна.

Вытащили Афанасьева. Верхняя одежда с него частично сползла, и ее разбросали в стороны. Барышев дал команду потоптаться, чтобы имитация нападения была поубедительней, и предложил Рассохину проверить, жив потерпевший или мертв, – благо Николай в прошлом был фельдшером.

– У него есть пульс, и он живой, – выдавил из себя Рассохин.

– Тогда добейте его, – скомандовал Барышев. – Каждый по очереди.

Из багажника автомашины достали монтировку. Первым взял ее Рассохин.

Из показаний обвиняемого Рассохина: «Меня всего трясло от страха, потому что я до этого никогда не убивал. Я наклонился и с небольшим полузамахом нанес ему удар по лицу. Целился в лоб, а удар пришелся ему в переносицу. Я ужаснулся, поняв свое положение, а также то, что я совершил непоправимое. Я понял, что убиваю человека, которого видел впервые и который мне ничего плохого не сделал. Ударив Афанасьева, я передал монтировку Попову. Тут же увидел, что Попов подошел к Афанасьеву и ударил его монтировкой один раз, затем еще раз. Меня всего бил озноб, и я отвернулся. Отворачиваясь, увидел, как Лобанов ударил Афанасьева ногой по голове…»

Возвращаясь обратно и обсуждая содеянное, сошлись на том, что если и не добили, то к утру потерпевший все равно замерзнет. Поклялись молчать о случившемся. Барышев потребовал, чтобы от похищенных у Афанасьева вещей и ценностей избавились. Как профессионал, он знал: самое опасное – это вещественные доказательства.

О начальнике 5-го отделения милиции мы знали еще с первого дня задержания его подчиненных. Правда, мы не представляли, какую роль он сыграл в этой трагической истории. Барышев настойчиво по телефону добивался встречи со мной. Такую возможность ему предоставили 5 февраля 1981 года. В тот день он впервые перешагнул порог СИЗО Лефортово. Вел себя нервно, но держался в общем-то неплохо. Подробно рассказывал о своей службе. Постепенно мы подошли к 26 декабря.

Весь допрос шел как в детской игре «холодно – горячо».

– Нет-нет, я не верю, что мои ребята могли сделать такое. Здесь какая-то ошибка. Я не ставлю под сомнение вашу профессиональную порядочность, но ведь, знаете, и следователи часто ошибаются. Так они дают показания?.. Ничего не понимаю! Может, из страха? – Следует намек, что расследованием занимаются такие могущественные организации, как КГБ и Прокуратура СССР. – Вас интересует, что я делал в тот день?! Пожалуйста.

Барышев подробно, час за часом, описывает, где был, с кем встречался. Из его пояснений вырисовывается стопроцентное алиби, ибо получается так, что с 21:00 до 24:00 Борис Владимирович был у любовницы – заместителя директора одного из магазинов Москвы.

Неприятный холодок пополз по спине, потому что стало понятно: Барышев был готов к этому разговору. Слишком подробно и в деталях он описывает события почти полуторамесячной давности. Ясно и другое: без договоренности с подругой Барышев таких показаний бы не дал.

В магазин срочно выехала группа следователей. Перед ними поставлена задача: одновременно и порознь допросить всех работников магазина об интересующем нас дне и возможном появлении там Барышева. Не прошло и часа, как позвонил следователь Юра Жданов.

26 декабря любовницы Барышева не было на работе. Ей дали выходной, и это подтверждается рядом документов.

– Ну а что она сама?

– Сначала говорила, что в тот вечер была с ним и именно в магазине, но сейчас сидит, плачет. Признается, что дала такие показания по просьбе Бориса. Директор и второй заместитель утверждают, что Барышева двадцать шестого в магазине не видели.