Дело о безутешном отце

Напоминание отвлекло его подругу от фотографии. Она, спохватившись, вновь осмотрелась, но гостиная с подвешенным над столом зеркалом была пуста.

– Извини, – она смущенно улыбнулась. – Я просто увидела фотографию и подумала… Бедный ребенок. Сначала потерять отца, затем мать, а теперь еще и дедушку, единственного оставшегося родственника. Одна-одинешенька, – Штеффель умолкла и вновь перевела взгляд на Владимира. – Что ты говорил?

Владимир странно посмотрел на Амалию, словно видел её впервые.

– Что такое? – озадаченно поинтересовалась она.

– Так. Ничего. Я говорил, что ты чудом спаслась, – Корсаков указал на подчеркнутый абзац с пометками Неймана. – Олег все-таки был гением. Он собрал ритуал буквально по крупицам из десятков трудов, древних и не очень. Видимо, раньше для призвания духов из царства мертвых использовалась недвижимая гладь воды, но это было чертовски сложно. Поэтому уже в средние века воду начали заменять на зеркала. В одном из относительно недавних источников – арабский манускрипт XIV века – Нейман наткнулся на упоминание о «зазеркальном скитальце». Это существо – своего рода хранитель царства мертвых. Нет, скорее даже тюремщик. Он следит за тем, чтобы души не пытались вырваться обратно, а если такое все-таки происходит – пускается в погоню, чтобы вернуть беглеца и закрыть дверь в свой мир.

– А почему я спаслась чудом?

– Потому, что проходом для скитальца может являться только одно зеркало, через которое пытались установить контакт. Остальные… Они для него как запертые двери. Поэтому оно не смогло достать тебя в зазеркальной комнате.

– Но зачем я ему нужна? – в отчаянье спросила Амалия, зябко натягивая перчатки потуже на ладони.

– Не уверен, что ты конкретно. Своим ритуалом, попыткой вступить в контакт с баронессой Ридигер, вы распахнули дверь в царство мертвых, и, видимо, пока жив хоть один участник ритуала, она остается открытой. Поэтому скиталец и ищет тебя.

– Ты что же, предлагаешь мне убить себя, чтобы захлопнуть врата на тот свет? – сухо усмехнулась Амалия, хотя глаза выдавали, что ей не капли не смешно.

– Нет, никто больше сегодня не умрет. Кроме тех, что уже умерли, конечно, – поправился Корсаков. – Нет, все куда проще. Нам нужно лишить дух физической оболочки.

– Нораева?

– Если скиталец сидит в нем – да. Пока не знаю, как, но… Смотри, на нашей стороне зеркала дух должен быть привязан к физической оболочке, иначе он бессилен. Сменить оболочку, судя по всему, он способен лишь при близком контакте, иначе бы вселился в моих спутников, стоило им войти в дом. Думаем дальше! Тебя он забрать не может – ты часть ритуала, – он начал загибать пальцы. – Я защищен, Постольский тоже щеголяет с моим амулетом. Не уверен, что останки баронессы еще в состоянии принять скитальца обратно. Если бы Решетников не наткнулся на них, то у духа вообще бы ничего не получилось. Ведь без нового сосуда ему останется лишь одна дорога.

– Обратно в зеркало! – поняла Амалия.

– Именно! Если мы разобьем зеркало сейчас, то вернуть дух обратно будет невозможно, и он навсегда останется в нашем мире. Но если сделать это, когда скиталец будет изгнан – то мы отрежем ему путь обратно. Захлопнем дверь прямо перед его мерзкой загробной физиономией!

– Но если, как ты говоришь, в доме мог остаться восьмой гость, то…

– В доме нет никого, кроме нас четверых, – после их перешептываний, голос Нораева отразился от стен и потолка пустой комнаты, словно выстрел из револьвера. Впрочем, в ближайшие несколько мгновений они могли сравнить их самолично – ротмистр стоял у дверей в гостиную, наведя оружие на их импровизированную баррикаду.

– Выходите оттуда, – потребовал ротмистр. – Только медленно, и держите руки на виду!

Корсаков посмотрел на Амалию, прижавшуюся к спинке соседнего кресла. Она упрямо покачала головой.

– Зачем, ротмистр? – громко спросил Владимир, стараясь не показываться из-за спинки кресла. – Чтобы вам удобнее было в нас стрелять?

– Нет, если бы я хотел вас застрелить, то не тратил бы время на разговоры, и мебель вас бы не спасла. У меня осталось несколько вопросов, на которые я хочу получить ответ.

– Как и у меня! – Павел, появившийся в противоположных дверях, выглядел не слишком уверенным, но револьвер в руках поручика не дрожал.

– Постольский! – рявкнул ротмистр. – Вы в своем уме? Я приказал вам оставаться на посту!

– А я не уверен, что могу вам доверять в сложившихся обстоятельствах!

– Поручик! – крикнула Амалия. – Вы правы! Это Нораев! Он опасен для всех нас!

– Помолчите! – Нораев сделал шаг к укрытию Корсакова и Штеффель, но Павел предупредительно взвел курок своего револьвера.

– Василий Викторович, пожалуйста, не делайте резких движений!

– Господа! – призвал их Корсаков, медленно поднимаясь из-за своего укрытия. Амалия сделала попытку его удержать, но молодой человек не обратил на неё внимания. Револьверы жандармов, как по команде, нацелились на него. – Давайте будем благоразумны и постараемся не пополнить список мертвецов, которых в этом доме и так многовато! Если позволите – я попробую ответить на ваши вопросы.