Дело о девственнице-бродяжке

— Нам нужно переговорить, — сказал Холкомб, глядя на Трэгга.

— Может быть, мне вернуться к себе, пока вы будете обсуждать свои дела? — заметил Мейсон.

— У нас будет ордер на ваш арест, Мейсон. Мы упрячем вас за решетку, — ответил Трэгг.

— Тогда зовите репортеров, пусть они запечатлеют этот момент, — сказал Мейсон.

— Именно это мы и сделаем, — ответил Трэгг на прощание. — Чуть позже.

— Отлично. В таком случае, до скорой встречи — сказал Мейсон, встал со стула и вышел из комнаты.

Войдя в свой кабинет, он невесело улыбнулся секретарше:

— Плохие дела, Делла.

— Что случилось?

— Похоже, нас собираются привлечь нас к Суду по обвинению в подделке чека. Я не хочу, чтобы ты…

— Шеф, — перебила его Делла Стрит. — Разве сержанту Холкомбу не звонили?

— Звонили, — ответил Мейсон, роясь в ящике своего стола.

— Я сделала все, что смогла. Сержанту звонили из банка, заявили, что обвинение Эрика Хэнсела в подделке чека — нелепая ошибка. Несмотря на то что подпись была как бы подделана, Джон Эдисон признал ее своей. Сначала он впопыхах расписался карандашом, потом подумал, что в таком виде банк может не принять чек, и обвел подпись чернилами.

Мейсон резко задвинул ящик назад в стол, подошел к Делле и обнял ее.

— Молодец! Как это ты додумалась?

— Элементарно, шеф. Все были так заняты этим убийством, что никто даже не вспомнил, что Эдисон еще не подтвердил факта подделки чека. Как только лейтенант Трэгг уехал вместе с тобой, я связалась с Эдисоном и велела ему позвонить в банк и сообщить, что он узнал, что Хэнсел арестован по обвинению в подделке чека, но что чек вовсе не подделан, что на нем действительно стоит его подпись. Я сказала ему, что этот звонок в банк будет стоить ему две тысячи долларов в пользу шантажиста, но если он не сделает этого, то его адвоката засадят в тюрьму, а это будет стоить ему дороже, чем две тысячи.

Мейсон выпустил Деллу Стрит из объятий, уселся в кресло и расхохотался.

— Я правильно поступила? — спросила Делла.

— Что значит правильно? Ты поступила отлично! Но должен заметить, что при этом ты нарушила около десятка статей уголовного кодекса.

— Ну и что?

— Если они обнаружат, что ты звонила Эдисону, то немедленно арестуют тебя.

— Так это если обнаружат. Ведь другой возможности не было, верно? Чего бы я стоила, если бы не сделала этого? Кроме того, на моей стороне лучший адвокат города.

— Без секретаря этому адвокату пришлось бы очень плохо. Господи, Делла! Холкомб выглядел так, будто змею проглотил. Тебе, кажется, недавно прибавили зарплату?

— Да.

— Ну так прибавят еще раз. У тебя получается все лучше и лучше. А теперь нас ждет работа. Пол должен доставить Веронику Дейл к тебе домой. Отправляйся в свою квартиру и жди ее. Как только появится, сразу же сообщи мне.

13

Мейсон осторожно постучал в квартиру Деллы Стрит. Она впустила его и бесшумно закрыла за ним дверь.

— Все в порядке? — спросил адвокат.

— Вероника в квартире три-В.

— Как она выглядит?

— Тихой, как ягненок, — ответила Делла.

— Давно она там?

— Нет. Я боюсь, что ее могут искать и здесь. Кроме того, у меня был еще один гость.

— Кто?

— Лоррейн Фэррел.

— Что? — удивился Мейсон.

— Она хотела видеть тебя. Пришла, когда я ждала Веронику. Мне пришлось ее выпроваживать. Она говорила, что у нее к тебе очень важное дело. Да, шеф, мне удалось кое-что узнать о миссис Фэррел. Она влюблена в Джона Эдисона.

— Не может быть!

— Точно.

— Она и виду не подавала, когда я говорил с ней и с Эдисоном.

— Ты просто не заметил. Тут нужен женский глаз.

— Это усложняет ситуацию. Если она узнает о Веронике, то начнет ревновать.

— Мне кажется, она уже знает. И уже ревнует.

— А Эдисон? — спросил Мейсон. — Отвечает взаимностью миссис Фэррел?

— О нем я судить не могу. Но то, что она влюблена — это точно.

— Да, дела, — нахмурился Мейсон. — А что Вероника?

— Эдисон велел ей идти с людьми Дрейка, и она безропотно последовала за ними. Не задавала никаких вопросов. Я встретила ее, сказала, что сейчас найду для нее квартиру. Когда я вернулась за ней, она продолжала сидеть на этом стуле, ни слова никому не сказав. Я проводила ее до квартиры, где она сейчас.

— Ты ничего ей не объясняла?

— Этого даже не потребовалось. Она слушалась каждого слова — ангел да и только. Шеф, женщина не может себя так вести.

— Она не догадывается, что это связано с убийством?

— С виду — нет. Но, по-моему, она притворяется. Она должна догадываться, что что-то не так. Если состоятельный владелец универмага сажает ее в свою машину, довозит до города, обеспечивает номер в отеле, предоставляет работу, а потом неожиданно срывает ее с места, отправляет куда-то Бог знает с кем и держит в одиночестве… Поверь мне, шеф, даже самая молодая, самая невинная девушка должна взбунтоваться.

— А она не взбунтовалась?

— Она — само послушание и кротость.

— В отеле все прошло нормально?

— Да. Люди Дрейка были там, но не обнаружили в ее номере никаких следов визита полиции. Они расплатились за номер и увезли ее. Багажа у нее практически никакого не было, на пикник и то надо больше захватить. Шеф, я говорю тебе, что эта девушка что-то скрывает.