Дело о государственном перевороте

– А ты кто? – Главарь шарил одной рукой по карманам Керенского, достал из кармана френча маленький в ладонь «Браунинг», бумажник, которые сунул в карман, пропуск открыл и хотел прочитать, но было темно и ничего не видно. – Так кто?

Керенский молчал, не в состоянии вымолвить ни единого слова. Хотя было темно, но он видел лежащего чёрным мешком на тротуаре полковника Овчинникова, с которым ещё пять минут тому вёл беседу.

– Не смотри так, – главарь явно наслаждался ролью управителя судьбами, – все там будем. Так кто ты?

– Я, – голос Александра Фёдоровича сбился, и он не мог продолжить дальше.

– Не бойся.

Два бандита стояли по бокам и оба держали пистолеты, направленные в председателя правительства.

Шофёра словно забыли, он медленно достал из кармана куртки револьвер и направил в главаря. Раздумывать было на чем, если он всадит пулю в старшего, то нет гарантии, что те два бандита не выстрелят в Керенского.

Размышления прервал удар в висок и руки выбросили шофёра из машины, его место занял один из бандитов.

– Сафрон, карета подана.

– Ладно, господа, сегодня я добрый и щедрый. Идите с миром, а вот вашу колымагу я конфискую во имя революции, тем более у меня личный шофёр, Беляк, ты готов отвести нас на отдых?

– Сафрон, какой разговор, – ответил высокий худощавый мужчина с переломанным носом и окающим говором.

Двери захлопнулись, и машина двинулась по улице, оставляя после себя запах сгоревшего топлива.

Керенский непонимающим взглядом провожал автомобиль, скрывшийся в ночной тьме. Шофёр потянул за рукав председателя правительства.

– Александр Фёдорович, пойдёмте быстрее, найдём патруль.

Керенский послушно зашагал за шофёром, боясь бросать взгляд на убитого Овчинникова.

Через десять минут военный патруль остановил высаженных из машины.

На следующем перекрёстке, скрытые ночной тьмой, стояли три человека. Сафрон сразу отметил, что это не патруль, а подозрительные личности. Захотелось разобраться, поэтому приказал остановиться.

Все трое в начале решительно двинулись к авто, но потом как—то бодрый заряд у них угас, и они с какой—то опаской приблизились к авто.

Бандиты выскочили быстро и направили пистолеты на незнакомцев, те онемели, только один сумел произнести:

– А где, – и умолк.

– Кто такие? – Рявкнул Мартын. – Руки держи на виду, – револьвер сделал в воздухе дугу и упёрся в живот того, кто был постарше.

– Да, мы, – троица переглянулась.

– Документы, – с хозяйским видом произнёс Поручик.

– В кармане, – скосил глаза один из остановленных.

Бандит достал из бокового кармана мужчины бумагу:

«Податель сего мандата капитан 2— го ранга Свирский…»

Поручик посмотрел в лицо поручику:

– Офицер, значит.

– Там всё написано.

Выстрел щёлкнул глухо, словно кнут извозчика, вслед за первым прозвучали ещё четыре или пять.

– Поехали, – сказал Поручик, его щека дёрнулась, хотел, было, бросить мандат на тротуар, но сунул в карман.

– Останови у фонаря, – вдруг приказал Сафрон.

– Ты что?

– Останови, говорю, хочу взглянуть на документ, – почесал ус главарь, – кого ж мы остановили. Видишь, машина какая, не всякому она по карману.

Сафрон вышел из машины, три раза смотрел документ и трижды чесал затылок, шепча: «Не может быть! Не может быть!»

– Гони обратно, – рявкнул он, упав на сидение.

– Что?

– Гони обратно, – сквозь зубы процедил Сафрон, – мы чуть было в заложники не взяли самого Керенского.

– Это какого?

– Дубина, – сказал бандит, сидевший рядом с шофёром, – он же вместо царя теперича.

– Ой, ли.

– Гони назад, надо же самого Керенского из машины выбросил и не узнал.

– Толку—то?

– Что ты понимаешь? Толку? – Передразнил бандита Сафрон. – Могли бы много чего поиметь.

Домчались быстро, но на месте, где высадили из машины Керенского, лежал только мёртвый офицер. Главарь выскочил из машины. Огляделся вокруг, ноздри раздувались, словно у загнанной лошади.

– Опоздали, – Сафрон цедил сквозь зубы, – что ж я сразу не прочитал фамилию, – посетовал он. – Самого Керенского на мушке держал, такого фарта нам более не видать. Ладно, поехали, нас купец в гости ждёт, – щека нервически дёрнулась то ли от злости, то ли от упущенной возможности.

Звонок телефона резкой дребезжащей дрелью раздался в третьем часу ночи.

Кирпичников поднялся с постели и сразу сел. Отчего—то закружилась голова.

Телефон продолжал раздражать своим звонком.

Аркадий Аркадьевич накинул на плечи халат и подошёл к аппарату.

– Кирпичников, – сказал в трубку, обдавшую шипением.

– Аркадий Аркадьевич, – прозвучал глухой голос, прерываемый шипением, – простите за столь поздний звонок, мне поручил Павел Николаевич побеспокоить вас и распорядился выслать за вами машину, которая стоит у вашего дома.

– В чём дело? – Раздражённо бросил начальник уголовного розыска, хотел добавить, кто такой этот Павел Николаевич, но вовремя сообразил, что звонок, видимо, из канцелярии Министра Юстиции.

– Дело весьма спешное, государственной важности, не терпящее отлагательства.

– Но…

– Аркадий Аркадьевич, машина у вашего дома, – трубку на противоположенной стороне положили на рычаг.