Дело о королеве красоты

— Очень хорошо. Время от времени мы с ней встречались. Она имела обыкновение обедать в том кафе, где я работала. И когда у меня было мало работы, я даже подсаживалась к ней, и мы болтали.

— Вы виделись с ней только в кафе? — спросил Ловетт.

— Мы познакомились в кафе, а потом подружились и стали приглашать друг друга в гости. Она была очень красивой девушкой, только несколько высоковатой, и я научила ее, как она должна держаться. «Дорогая, — сказала я ей, — подними свою голову и держи ее всегда высоко поднятой. Не бойся казаться даже выше, чем ты есть на самом деле. Большинство высоких девушек делают себе гладкую прическу, чтобы уменьшить рост, а ведь мужчины любят высоких девушек». Она, правда, ответила мне, что стесняется своего роста и что ей неудобно танцевать с мужчинами, которые ниже ее.

— Приступайте лучше к эмоциональной части вашего рассказа, — сказал Ловетт. — Расскажите о ее любовных делах.

— О каких именно?

— Вы же знаете, о каких.

— Вы имеете в виду ее связь с Хаслеттом?

— Да, — ответил Ловетт.

— Ну, она получила какое-то место в «Спринг-компани», и молодой Хаслетт заметил ее. То есть тогда он был молодым. Ему, наверное, было тогда года двадцать два, а Элен восемнадцать. Разумеется, Хармен был завидным женихом. Он только что возвратился из колледжа, где получил хорошее образование, и должен был обосноваться в родном городе, чтобы продолжать дело отца. Элен несколько раз встречалась с Хаслеттом. Они, кажется, очень остерегались огласки, ведь отец Хармена пришел бы в негодование, если бы узнал, что его сын встречается с простой работницей фирмы. Эцекил Хаслетт принадлежал к той категории самодовольных людей, которые редко позволяют себе улыбаться. Не думаю, что он был счастлив в личной жизни…

— По существу, говорите по существу! — перебил ее Ловетт.

— Ну, я и говорю, что отношения между Элен и Харменом становились все более близкими, а потом молодой Хаслетт понял, что из этого может выйти и пошел на попятный. Вот тогда Элен и пришла ко мне за советом. Она сказала, что, возможно, была с Хаслеттом слишком доступной, что он все еще ласков с ней, когда она рядом, но, тем не менее, уже начинает отдаляться от нее… Ну, вы сами понимаете…

— Продолжайте, — сказал Ловетт.

— Вот Элен и рассказала мне, что попытается женить его на себе, сказав что забеременела. Я не советовала ей начинать такую аферу. Но она ответила, что не все в ее жизни получается так, как она хотела бы, а…

— Все это наглая ложь! — воскликнула оперативница Дрейка.

— Спокойно, спокойно! — сказал Мейсон. — Прошу вас, Элен, не говорите ничего. Давайте просто выслушаем.

— Продолжайте, — сказал Ловетт. — Но выражайте свои мысли поделикатней. Это юридический вопрос, и мы не можем себе позволить никаких неприятностей.

— Хорошо, — сказала Максин. — Короче говоря, она сообщила ему, что беременна.

— Она на самом деле была беременна?

— О, боже ты мой! Конечно нет!

— Вы уверены?

— Уверена.

— И что случилось потом?

— Она хотела, чтобы он женился на ней. Разыграла из себя невинную девочку, сказала ему, что отныне ее жизнь разбита и что лишь одним способом можно исправить дело.

— И дальше?

— Хармен Хаслетт испугался. Побоялся, что об этом узнает отец и обратился к человеку… Кажется, к вам, мистер Гарланд?

Гарланд продолжал безучастно сидеть в кресле.

— Молодой Хаслетт надеялся, что Гарланд найдет врача, который поможет Элен, но тот сказал Хаслетту, что это возможно лишь в крайнем случае, поскольку дело очень щекотливое и может кончиться шантажом. Гарланд, со своей стороны, отправился к Эцекилу и сказал, что, по его мнению, Хармена лучше всего отправить в путешествие по Европе, чтобы тот ознакомился с положением дел на европейском рынке. Я не знаю точно, что Гарланд сказал старику Хаслетту, а чего не говорил, но последнему эта мысль понравилась, и вскоре по городу разнеслась весть, что молодой Хаслетт отправляется в Европу. В это время Элен получила конверт, в котором находилась тысяча долларов. Больше ничего в конверте не было — только тысяча долларов.

— Она рассказала вам об этом? И вы видели деньги?

— Да, она рассказала мне об этом, и я видела деньги, — ответила Максин. — Элен так же сказала мне, что эту игру она проиграла, но как-никак, а тысяча долларов у нее в кармане. Теперь она уедет куда-нибудь, где ее никто не знает, и начнет свою игру сначала.

— Она вам так и сказала?

— Так и сказала.

— Вот эта женщина? — спросил Ловетт.

— Да, эта женщина, — ответила Максин.

Ловетт оглядел всех присутствующих и сказал:

— К вашему сведению, Максин Эдфилд сделала это заявление в письменном виде, оно хранится у меня. Хотя я не думаю, что кто-нибудь из вас отважится на нечестную комбинацию. Разве, что Элен Калверт, присутствующая здесь, попытается… Или, точнее говоря, сделает смелую попытку… Но я думаю, вы не сделаете этого, моя дорогая, не так ли?

Оперативница Дрейка подняла глаза на Мейсона, спрашивая у него совета.

— Не говорите ничего, — сказал тот.

— Я что, даже не могу отрицать?

— Пока нет, — ответил Мейсон. — По совету адвоката вы будете хранить молчание.

Дункан Ловетт улыбнулся: