Дело о мрачной девушке

— Нет? — холодно переспросил Мейсон.

— Нет! — громко заявил Кринстон.

— А что вам не нравится? — поинтересовался адвокат.

— Я думаю, что вы даете проскользнуть сквозь пальцы прекрасной возможности. Все быстро разрешится, если мы пойдем на сделку с Блэкманом.

— Нет, — ответил Мейсон резким тоном, не вдаваясь ни в какие объяснения.

— А я думаю именно так, как сказал, и приказываю вам немедленно связаться с Блэкманом и дать ему то, что он хочет. В разумных пределах, естественно.

— Ни о каких разумных пределах там не может быть и речи, — ответил Мейсон. — Такие типы не знают, что это такое. Он вначале выяснит, что мы понимаем под разумными пределами, а потом увеличит ставки.

— Хорошо. Пусть увеличивает. В это дело вовлечены большие деньги, и мы не можем позволить себе проиграть.

— Вы боитесь, что Фрэнсис Челейн сломается под давлением? — спросил Мейсон.

— Интересные вопросы вы мне задаете! — воскликнул Кринстон. — Особенно после того, как в вашем кабинете у нее случился нервный срыв, а вы поместили ее вне досягаемости полиции.

— Я не говорил, что сделал что-либо, чтобы Фрэнсис Челейн оказалась вне досягаемости полиции, — напомнил Мейсон.

— Это сказал я.

— Да, я слышал. К тому же, кричать вам совсем не обязательно.

Кринстон поднялся с кресла, выкинул сигару в корзину для мусора и гневно уставился на адвоката.

— Все, — заявил он. — С вами покончено.

— Что вы имеете в виду? — спросил Мейсон. — Кто со мной покончил?

— Вы меня больше не представляете. Вы также больше не представляете мисс Челейн.

— Мне кажется, — медленно ответил адвокат, — что мисс Челейн сама в состоянии решить этот вопрос. Я подожду, пока она лично не скажет мне об этом.

— Она вам скажет, как только я с ней поговорю.

— А где, интересно, вы собираетесь с ней разговаривать? — улыбнулся Мейсон.

— Не беспокойтесь, я найду, где. И тогда с вами все будет кончено. Вы — сапожник. Вы, конечно, мудро поступили в некоторых вопросах, но вы черт знает куда завели все дело. Я собираюсь нанять адвоката и…

Мейсон внезапно встал и двинулся вокруг стола. Кринстон внимательно следил за его приближением, глаза его смотрели прямо, но в них понемногу начала появляться паника. Мейсон встал перед посетителем. Его взгляд был холоден и спокоен.

— Пусть между нами не останется никакого недопонимания по этому вопросу, — заявил адвокат. — С настоящего момента я вас не представляю, не так ли?

— Вы абсолютно правы!

— И, пожалуйста, не думайте, что ваше дело для меня так важно. Мисс Челейн уже давно бы попросила меня заняться имуществом, если бы только мое положение адвоката, представляющего интересы здравствующего партнера фирмы «Кринстон и Нортон» давало мне возможность выступать в качестве адвоката при рассмотрении вопросов, связанных с имуществом.

— Больше вам об этом нет нужды беспокоиться. С другой стороны, особо не рассчитывайте, что займетесь вопросами имущества. Вы не будете представлять никого и ничего. Я собираюсь нанять себе другого адвоката, и он также будет действовать от имени Фрэнсис Челейн.

— Вы идиот и попали в подставленный капкан, — медленно и зловеще сказал Мейсон, — потому что, как я догадываюсь, вы наймете адвоката, которого предложил Блэкман, не так ли?

— И что, если так? — спросил Кринстон.

Мейсон холодно улыбнулся.

— Ничего. Вперед! Заходите в капкан еще дальше, если вам так хочется.

Взгляд Кринстона несколько смягчился.

— Послушайте, Мейсон, я ничего не имею против вас лично, но это деловой вопрос. Я думаю, что вы можете все испортить, и я считаю, что вы уж слишком придерживаетесь правил этики. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Фрэн для меня много значит, я ей как дядя. Я всегда был заинтересован в ее судьбе и прослежу, чтобы ее никто не надул. Я считаю, что в данном случае нужен кто-то, кто может прийти к соглашению с Блэкманом. Он заявил, что с вами не будет разговаривать, даже если вы останетесь последним человеком на свете.

Мейсон рассмеялся. В его смехе послышались горечь и безжалостность.

Кринстон упрямо продолжал:

— Что бы ни произошло, я на стороне Фрэнсис Челейн. Я не знаю, что могут показать улики, но я буду держаться вместе с ней, несмотря ни на что. Уясните это себе. Твердо уясните. Я — деловой человек, а они понятия не имеют о том, как заключаются сделки и строятся отношения в этом мире. А я прослежу, чтобы ее никто не надул.

Он повернулся и с достоинством направился к двери. Мейсон внимательно следил за ним.

— Не думал, что вы такой простофиля, — сказал адвокат, когда Кринстон взялся за ручку двери. Тот резко повернулся.

— Терпеть не могу это слово! — заорал он. — Я никому никогда не позволяю называть меня простофилей!

— Вы его еще больше возненавидите к тому времени, как закончится это дело, — заметил Мейсон, направляясь обратно к своему столу.

Кринстон с минуту размышлял, затем вернулся на место.