Дело о плачущем призраке. Дело о беспокойном графе (СИ)

Понравиться подобной девушке трудно, почти невозможно. Самоуверенный Коцебу, как выяснилось, на нее не претендует. Однако рядом еще Андрей Зыкин, с которым Катиш связывают тесные отношения. Он порядочный человек, толстовец, пожертвовавший ради убеждений будущей карьерой и добровольно похоронивший себя в деревне. Зыкина есть, за что уважать. Зачем при таком замечательном друге Катиш понадобится нелепый, скучный и не слишком богатый кавалер, пусть даже по уши влюбленный? Вряд ли ей интересна ритмика «Слова о полку Игореве» или иные вещи, в которых Евгений по-настоящему силен. Зато она не могла не заметить, как он заикался, ронял предметы и вообще проявил себя с худшей стороны. Катиш смеялась над ним – и правильно делала.

Самое удивительное, что все это было совершенно неважно. Главное, он наверняка сможет ее завтра увидеть – вот оно, счастье!

От девушки мысли Евгения плавно перешли к истории Параши.

Как и следовало ожидать, легенда об удавившейся актрисе – типичный пример деревенского фольклора. В реальности призраков не существует. В них пристало верить наивной, юной, чистой Катиш, а не образованным взрослым мужчинам. Антонину Афанасьевну сгубил тот факт, что она и в старости осталась ребенком. Бедняжка отнеслась всерьез к глупой шутке, испугалась ее – и в ужасе рванула вниз по крутой лестнице, сломав себе шею. Изображал Парашу, разумеется, Зыкин. Елизавета Николаевна права – не вяжется это ни с важным Куницыным, ни с почтенными старцами Георгием Михайловичем и Прокофием Васильевичем (не говоря уж про алиби первого). Зыкин, изгнанный из университета за передовые взгляды и несущий свет знаний местным детишкам, смеется над мистическими тайнами и жаждет их разоблачения. Вот он и решил показать окружающим, как нелепо верить в привидения. Хотел разыграть всех – а потом объясниться, продемонстрировав торжество разума. Но Антонина Афанасьевна погибла, и ему стало страшно открыть свою вину. Потому он и отказался пойти с Катиш на поминки – от стыда. Все сходится!

Гордый своими логическим способностями (то-то же, завидуй, столичный сноб Коцебу), Евгений повернулся на другой бок – и застыл. Откуда-то сверху раздавался тихий, прерывистый, жалобный плач – примерно такой, как он слышал раньше.

Молодой человек сосредоточился. Все точно -- не померещилось. Как же это? Куклу, найденную на втором этаже, сыщик унес. Правда, он упоминал механические приспособления. Однако механический звук одноообразен, а плач меняется каждую секунду, то повышаясь, то понижаясь, становясь пронзительнее или глуше. И вместе с тем, он абсолютно точно был не человеческим!

Значит, все-таки привидение? Но их не существует. Не существует, не существует, не существует! Почему-то в темноте и одиночестве данное утверждение казалось куда менее очевидным, чем в компании и при свете. Катиш искренне убеждена в реальности призрака Параши... и покойная Антонина Афанасьевна тоже. Нет, ученый не имеет права на суеверия. На втором этаже затаился злоумышленник. Именно злоумышленник! Шутник, погубив человека, не стал бы повторять жестокого эксперимента, а этот мерзавец повторяет. Как ему не совестно! Окажись сейчас в спальне кто-то менее здравомыслящий, мог бы напугаться до полусмерти.

«Надо изобличить его! – с неожиданной для себя решимостью осознал Евгений. – Я сказал Катиш, что контакт с неведомым – главное в профессии ученого. Мы открываем закономерности, делаем непонятное ясным. Я раскрою перед Катиш сущность ее так называемого друга Андрея Зыкина. Пусть поймет, что за змею пригрела на своей груди. Гнусного типа, лишенного сострадания. Мерзавца, издевающегося над ее чистыми мечтами о волшебстве. Разочаровавшись в нем, девушка оценит рыцаря, отправившегося ради нее в логово призрака, недавно убившего его родную тетушку».

Что-то в монологе не сходилось, однако Евгений был не в силах рассуждать. На поминках он выпил немного, однако сейчас чувствовал такое возбуждение, словно был совершенно пьян. Вскочив с постели, он ринулся к винтовой лестнице – благо, прекрасно помнил ее расположение.

Медленно, ощупывая ногами каждую ступеньку, Евгений полез наверх.

Театр Шуваловых выглядел не так, как несколько часов назад. Грязь, разруха, обнаженное нутро декораций – где они? Лунный свет пробивается сквозь витражные окна, бросая на пол разноцветные блики. Таинственно шелестит занавес, открывая обширное пространство сцены. Кажется, сейчас соберутся зрители: старинные дамы в кринолинах, мужчины в пудреных париках. Из каждого угла раздаются неясные шорохи. Где-то плачет бедная Параша. И неожиданно прямо из стены появляется ее призрак – прозрачная, мерцающая девичья фигура в развевающемся белом саване.

Евгений в ужасе бросился наутек. Нога его соскользнула со ступеньки, он чуть было ни упал – но успел схватиться за перила и с трудом удержался, занозив ладонь. Дальше, дальше, в комнату, в постель! А там – укрыться с головой одеялом. С самого детства это вернейшая защита от любой нечисти... Под одеялом тебя не найдут...