Дело о плачущем призраке. Дело о беспокойном графе (СИ)

-- К Льву Николаевичу собрались? Это непросто. Вам нужно на Луганск. В Ельце выходите, а оттуда еще верст сто. Далеко нынче наш граф забрался. Астапово, говорят, -- настоящая глушь.

-- От Ельца пешком? – деловито осведомилась Ася.

Арсений засмеялся, обидно перемигнувшись с незнакомцем – мол, чего взять с глупого ребенка?

-- Я знаю, что сто верст – очень далеко, – вскипела девочка. – Но наверняка нам по пути встретятся крестьяне, едущие в Астапово по сельским делам, и подвезут в санях.

-- Где ты, моя младость? Где ты, свежесть чувств? – весело спросил мужчина. – Ну, удачи вам, юные путешественники. А мне пора. Жена, если опоздаю встретить, со свету сживет. А то бы и я, как вы... ух!

Он неспешно двинулся в направлении платформ, а брат с сестрой остались у кассы. Арсений, сорвав шапку, нервно ерошил себе волосы – признак особого возбуждения. И тут у Аси замерло сердце. Опять накатило, и ничего с этим не поделаешь!

«Великий старец умирал. Он держался последним усилием воли, зная, что не имеет права покинуть этот мир, не передав светоч секретных знаний тем двоим, которые, единственные из ныне живущих, были способны продолжить его дело. Но враги не пускали их к его ложу, и он не знал, сколько еще сумеет продержаться. Неужели придется унести все тайны с собой?

Выбранные им наследники были юны, однако опытны и смелы. Старец верил, что они прорвутся к нему. Они и сами в это верили – прекрасный благородный юноша и его мудрая младшая сестра. Юноша, заслонив собой девочку и держа в руке шпагу, окинул обступивших его злодеев таким взглядом, что те в страхе попятились. Однако, увы, не разбежались и не открыли пути вперед.

Тем временем сестра, притворившись растерянной, незаметно ощупывала стену у себя на спиной. Ловкие пальцы обнаружили небольшую выпуклость. Девочка нажала на нее, и в стене открылся туннель. «Сюда! – крикнула она брату. – Я нашла путь, который приведет нас к старцу! Вот он, потайной ход!»

-- А это идея, -- неожиданно встрепенулся Арсений. – Думаю, она согласится. Как ты считаешь, Аська? Ты что, заснула?

Ася с вызовом возразила:

-- Это ты заснул, а я жду, пока проснешься. Ну, что за идея? Небось очередная чушь?

Она редко грубила с любимому брату, но сейчас слишком перепугалась. Ей вдруг почудилось, что он, такой проницательный, может проникнуть в ее тайну, и невольно захотелось защититься. Если хоть кто-то заподозрит... девочка мучительно покраснела... заподозрит, начнет смеяться... нет, лучше умереть!

Дело в том, что уже почти полгода как на Асю обрушилась страсть к сочинительству. Именно обрушилась и именно страсть. А виноват, между прочим, не кто иной, как Лев Николаевич Толстой! Читая именно его «Войну и мир», девочка впервые с головой погрузилась в жизнь героев книги, оказавшуюся даже более насущной и важной, чем собственное скучное существование. Смерть князя Андрея поразила в самое сердце, а брак Наташи и Пьера оставил в душе ощущение невероятного, омерзительного предательства. Несколько дней Ася ходила, словно в воду опущенная, не понимая, как стерпеть подобный конец. Он был неправильным, несправедливым, возмутительным!

И вот однажды, лежа в постели без сна и в очередной раз вспоминая эпизоды романа, девочка вдруг услышала, как прямо в голове раздается уверенный, радостный голос.

«-- Не умирай! – падая на колени, обратилась Наташа к раненому. – Если ты умрешь, я убью себя, клянусь. Убью прямо над твоим гробом.

Князь, до того лежавший в постели неподвижно, вздрогнул всем телом.

-- Нет, любимая, -- прошептал он. – Мы будем жить».