Дело о призрачном юнкере

За хозяйственным корпусом располагались еще теплые конюшни, но туда Владимир решил уже не ходить. Он вернулся обратно в комнату и с наслаждением сбросил пальто и промерзшую уличную одежду. Белов не обманул, голландка очень быстро справилась с задачей отогреть маленькое помещение. Переодевшись, Корсаков открыл дорожный кофр, в котором находились припасы для оккультной части его расследования. Пока ничего из увиденного, помимо жестокости самого убийства, не давало Владимиру оснований утверждать, что в училище он действительно столкнулся с чем-то сверхъестественным. Но пренебрегать мерами безопасности не стоило. Он взял мел и начертал два защитных круга – один по периметру комнаты, второй – вокруг кровати. Защиту он усилил сложным набором символов на арамейском, латыни, арабском и старославянском языках. Не забыл он и о малоприметных хитростях, которые не позволят проскользнуть незамеченным убийце из плоти и крови. Работа заняла около получаса. Владимир сверился с карманными часами – время подходило к 10 вечера. Учитывая ранний подъем завтра, нужно было ложиться спать. Корсаков щелкнул крышкой часов, задержавшись, чтобы в очередной раз задумчиво оглядеть гравировку. Она была выполнена в виде ключа, вокруг которого обвилась змея. Символы запретного знания. Своего рода фамильный герб исключительно их ветви Корсаковых, мастеров тайных наук и исследователей потустороннего. Часы были подарком отца. Точно такие же получил Пётр, старший брат…

Тряхнув головой, Владимир отогнал от себя раздумья и нырнул под одеяло, предварительно захватив со стола том «Описания отечественной войны» Михайловского-Данилевского. Витиеватый слог прославленного генерал-лейтенанта, однако, очень быстро утомил Корсакова, да так, что он даже не заметил, как уснул, уронив книгу на грудь и не затушив лампу.

На новом месте ему всегда спалось тревожно и чутко. Несколько раз Владимир просыпался, пытаясь вспомнить, где находится, но затем переворачивался на другой бок и быстро проваливался обратно в дремоту. Именно во время одного из таких пробуждений он услышал шум, подсказавший, что в здании он более не один.

Что-то тяжелое громыхнуло в недрах дома. Затем еще раз. Гулкое уханье и стук постепенно становились ближе. Корсаков присел на кровати, нашарил у её подножья саквояж и достал револьвер. Он не опасался потусторонних визитеров – несмотря на свою простоту, его охранные круги были достаточно надежны, чтобы обнаружить и задержать большинство сверхъестественных, купив драгоценное время, за которое он бы успел возвести новые защитные редуты. А вот если убийца из плоти и крови вздумает вломиться в комнату Корсакова… Что ж, получит неприятный свинцовый сюрприз.

Тем временем характер звуков сменился. На этот раз по коридору из дальнего его конца словно бы катился огромный тяжелый шар. Он пронесся мимо комнаты Корсакова и вылетел на мраморную лестницу, скатившись вниз. Каждый удар по ступеньке оглашал пустой дом диким грохотом. К звукам падающего шара добавился еще один скрипучий треск – кажется, распахивались окна в коридоре. И наконец дверь Владимира содрогнулась от трех могучих ударов, после которых все затихло.

Корсаков не сводил со входа дуло револьвера, но стрелять не торопился. Выждав для верности несколько минут, он вновь разжег успевшую погаснуть лампу, накинул пальто и, не выпуская пистолета из рук, аккуратно подкрался к двери. За ней было тихо. Владимир поставил лампу на пол, стараясь не шуметь отпер замок и распахнул дверь так, чтобы гарантировано ударить любого, кто имел глупость попытаться за ней спрятаться. Не медля, он выскользнул в коридор и повел револьвером в разные стороны. Вокруг не было ни души.

Корсаков забрал из комнаты лампу, запер дверь и обошел весь корпус, внимательно присматриваясь к дверям. Подготавливаясь к ночевке он предусмотрительно наклеил на каждую комнату узкие полоски бумаги, чтобы убедиться, что никто не мог войти и выйти незамеченным. Пришлось повозиться с окнами – некоторые действительно были распахнуты, впуская внутрь здания ночной мороз. Удача улыбнулась ему на первом этаже – импровизированная печать на входной двери оказалась сорвана. Владимир спрятал револьвер в карман и вышел в морозную ночь. Во дворе училища также не было ни души. Владимир наклонился и внимательно осветил землю вокруг входа. В нападавшем за ночь снегу четко виднелись следы нескольких пар ног.

VIII

22 декабря 1880 года, среда, утро, Дмитриевское военное училище, Москва

Щедрый Белов не поленился разбудить Корсакова в 6:30 утра и принести ему персональный завтрак. Обрадованный Владимир с нежностью оглядывал тарелки с кашей и яичницей, готовый бросится на шею каптенармусу.

– Ну вы умеете порадовать! Слушайте, а как зовут-то вас, вахмистр? – поинтересовался Корсаков.

– Богдан Юрьевич, – усмехнулся дюжий гвардеец. – Только меня так все равно никто не называет, да и вам нечего, вашбродь.