Дело о сумасбродной красотке. Дело о холодных как лёд руках. Королева красоты

— Она мне понравилась, — ответила Делла. — Стройная дама тридцати пяти — сорока лет. Одежда модная и дорогая, спокойных тонов. Очень хорошо сложена, выше меня дюйма на два-три.

— По какому делу она хочет видеть меня? — спросил Мейсон.

— Хочет получить у вас юридическую консультацию, — ответила Делла. — Говорит, что вопросы общие, никого конкретно не касаются.

Мейсон вздохнул:

— Видимо, один из тех случаев, когда клиент хочет остаться неизвестным. Сейчас она войдет и скажет: предположим, А женился на Б, а Б получила наследство от матери из Нью-Мексико. Далее предположим, что через какое-то время А и Б разводятся. Может ли А претендовать на половину состояния Б?.. О, я хорошо знаю, как все это будет, Делла!

Та протянула ему купюру в пятьдесят долларов.

— Она вручила мне это в качестве задатка.

Мейсон на мгновение задумался, а потом сказал:

Отдай обратно и скажи, что, если я сочту возможным ответить на ее вопросы, я возьму с нее соответствующий гонорар. Но если меня не удовлетворит ее объяснение, ей придется подыскать себе другого адвоката.

— Она говорит, что у нее нет времени искать другого адвоката и что она хочет видеть только вас — причем немедленно.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Она хочет получить у меня консультацию по правовым вопросам, а потом действовать сама соответствующим образом. Ну ладно, Делла, она ведь тоже человек. И видимо, у йее неприятности. Давайте попытаемся разузнать, в чем там дело. Пригласи её.

Девушка кивнула, вышла из конторы и через несколько минут вернулась в сопровождении женщины. Походка незнакомки была прямой и величавой, голова высокомерно, по-королевски поднята.

Она поклонилась Мейсону и сказала:

— Благодарю вас, мистер Мейсон, за то, что вы согласились меня принять. — С этими словами она спокойно уселась в кресло для посетителей и продолжала: — Пожалуйста, отнеситесь со вниманием к тому, что я вам расскажу, поскольку я должна знать, что меня ожидает.

— Что же случилось? — спросил Мейсон.

Она покачала головой.

— Разрешите мне задать вам вопрос! Мистер Мейсон… Я кое-что слышала о праве человека на покой и уединение. Вы можете мне пояснить, что подразумевается под этим?

— Под правом личности на покой и уединение, — ответил Мейсон, — следует понимать, что никто не имеет права нарушать покой и уединение человека, если тот этого не хочет.

— Гарантирует ли закон, что гласности не могут предаваться те или иные факты, если человек этого не хочет?

— Не совсем, — ответил Мейсон. — Как и всякий пункт закона, этот имеет свои подпункты. Если бы вы рассказали конкретно, что вас беспокоит, это сэкономило бы мне много времени и я смог бы более точно ответить на ваш вопрос.

— Подпункты? — переспросила она. — Расскажите мне быстренько их суть.

Мейсон сказал:

— Если вы, например, идете по. улице, где много народу и фотограф снимает вас вместе с другими людьми, он имеет право поместить такую фотографию в журнале. Но если фотограф снимет вас более крупным планом, он уже частично нарушает закон, а если он вздумает использовать этот же снимок в коммерческих целях, то это уже грубое нарушение закона… С другой стороны, если вы стали, к примеру, жертвой грабежа или чего-нибудь в этом роде и эта информация попала в газеты…

— Это понятно, — перебила она его, взглянув на свои часики. — Вы правы. Видимо, я не с того начала, но, насколько я поняла, человек, который не хочет огласки, все-таки имеет право на неприкосновенность личной жизни?

— За известными исключениями — да.

— А что вы скажете о человеке, который участвует в конкурсе красоты?

— Выставляет свою кандидатуру? — спросил Мейсон. — Да.

— То же самое относится и к этому человеку.

— И как долго может продолжаться это положение?

— Во всяком случае, такой человек неизбежно получает известность в ходе конкурса… Как вас, кстати, величать: мисс Эйдер или миссис?

— Мисс! — сказала женщина резко. — Мисс Эллен Эйдер.

— Отлично. Поймите, мисс Эйдер, это относительно новая отрасль юриспруденции. Тут трудно давать общее толкование. К каждому случаю нужно подходить по-своему.

— А теперь предположим, — начала Эллен Эйдер, — что вы вовлечены в какое-либо дело, но хотите сохранить свое участие в тайне, — как следует поступить?

— Если вы сообщите мне конкретные факты, я могу, используя знание законов, дать вам подробный и вразумительный ответ. Если же попытаетесь сделать наоборот, то есть попросить меня сформулировать тот или иной пункт закона, а потом приложите его к фактам, вы можете жестоко ошибиться. Мало знать законы — нужно уметь применять их.

Она на мгновение задумалась, закусила губу, нахмурилась, а потом, словно приняв внезапное решение, повернулась к Мейсону.

— Хорошо… Выслушайте меня. Двадцать лет назад, в одном из городков Среднего Запада, я была участницей конкурса красоты. Я завоевала первый приз. В то время мне было восемнадцать лет. Победа вскружила мне голову. Я вообразила, что это открывает мне дорогу в Голливуд, в главные студии этого киногорода.

— И вы поехали в Голливуд на пробы? — спросил Мейсон.

— Да.

— И с тех пор живете здесь?

— Нет, — сказала она. — Я исчезала…