Дело о таинственном наследстве

Они вернулись в дом, где граф по всей форме попросил у Николая Никитича руки его дочери. Мудрый князь уже давно понимал, к чему ведут их отношения, и не был сильно удивлен. Все справки о состоянии Сашиных дел были наведены. Да и граф за сегодняшним разговором, предугадывая возможные вопросы, дал по многим основным пунктам исчерпывающие сведения. Как человек Саша уже с первого вечера князю понравился чрезвычайно. Таким образом, видя, как искренне счастлива была рядом с графом Наташа, ничего большего для своей дочери князь и не желал.

Посидев молча минут пять в кресле, как бы пытаясь прочувствовать правильность своего решения, Николай Никитич слегка прослезился и благословил детей.

– Только, граф, одна просьба будет у меня к вам. Ни о помолвке, ни о будущих ваших планах мы пока объявлять не будем. Вы должны понимать! Нелепое подозрение по отношению к вам надо развеять как можно быстрее. Феофану Ивановну следует по чести земле предать, докопаться до истины, что же случилось: знаете ли, не могу до сих пор мозгом воспринять слово «преступление», «убийство». Ну и, естественно, срок траура соблюсти, в права наследия вступить… В общем, дети мои, пока полный молчок, и я никому сказывать не буду.

– Да, конечно, Николай Никитич, – согласился граф, мельком посмотрев вопросительно на Наташу и получив от нее кивок поддержки. – Буквально на днях приедет человек, распоряжающийся арендой моих земель, и документально подтвердит сделку. Господин следователь уверил, что этого будет совершенно достаточно. Тетушкино тело я заберу из больницы завтра, день похлопочу и на послезавтра назначу похороны. Бедная тетушкина душа, наверное, уже жаждет покоя…

– Ну а с расследованием мы Аркадию Арсеньевичу поможем, – вставила свое слово Наташа и тут же прикусила язык. «Проболталась-таки от радости!»

Князь добродушно засмеялся:

– Опять, дочка, в расследования играешь! Наташенька, милая, здесь все очень серьезно, не до детских выдумок. Ну что ты там знаешь, расскажи…

Граф, взглянув на Наташу, покачал головой: мол, не стоит.

Наташа замялась, быстро придумывая, что бы такого сказать, но быстро нашлась:

– Я, например, знаю, что в вечер, когда все произошло, Софи Зюм пыталась скомпрометировать графа письмом, которое подложила в ридикюль Феофаны Ивановны! – Сказано это было не без умысла. Наташа понимала, что к реальным причинам смерти Феофаны это, скорее всего, не имеет никакого отношения, однако скандал про поступок Софьи может очень даже пригодиться. Конечно, после ее объяснения с графом Наталья любила всех и вся, даже осеннюю муху, которая проснулась от эмоций, паривших в воздухе, и теперь норовила все время сесть ей на нос. Всех, за исключением Софи Зюм. Той, похоже, и так в ближайшее время придется несладко, но пусть еще и это скушает.

– Неужели? – пробормотал, заинтересовавшись, Николай Никитич. – Что за письмо?

Саша слегка закатил глаза, и Наташа поняла это выражение недоуменной усталости, что же еще успела сотворить эта неуемная Зюм?

– Ой, папочка, в этом письме такие ужасы про графа написаны, что даже читать противно.

– А ты и прочитать успела! Ну может быть, может быть, но мне кажется, что Софи Павловне тогда было бы проще избавиться от предмета своей ненависти, то есть, тьфу, тьфу, тьфу, от графа, а не от его родственницы. Ну, если хочешь, я расскажу об этом Аркадию Арсеньевичу, или сама расскажешь. Может быть, в твоей копилке есть что-то еще?

– Есть, папочка, но, наверное, ты прав, там по мелочи все больше, и что-то я устала. Давайте тогда попозже еще поговорим?

– Ну позже, так позже, хорошо, – князь, широко, но деликатно зевнув, извинился и удалился соснуть: день оказался чрезвычайно волнительный.

Как только князь ушел, Наташа, разволновавшись от темы предстоящих исканий и помощи следственным мероприятиям, прямо-таки накинулась на графа:

– Я вам говорила, говорила, что странные вещи происходят вокруг вас, а вы все смеялись. Теперь понимаете, насколько все серьезно, ведь убить-то действительно хотели именно вас. Вы поняли это?

Саша, улыбаясь, ловил ее сжатые от волнения в кулачки руки. Однако, увидев в глазах Наташи тревогу и волнение, сам сделался серьезен.

– Да, Наташенька, после сообщения Аркадия Арсеньевича я, признаться, остолбенел. У меня было мало времени поразмышлять об этом с точки зрения чьего-либо желания избавится от меня. Поэтому, честно говоря, в голове никаких идей, но вы, моя любимая искательница приключений, судя по всему, знаете гораздо больше. Я весь во внимании.

Наташа приложила палец к губам, потом тихонько сказала: «Я сейчас» – и куда-то убежала. Вернулась она с довольно-таки тяжелым мешочком и торжественно поставила его на стол перед носом у графа.

– Что это? – весело спросил граф.

Наташа умоляюще на него посмотрела.

– Саша, поехали к тайному советнику, а? Мне нужно ему все рассказать. И вы там тоже все услышите. Время позднее, а я почему-то чувствую, что нам надо сделать это сегодня, сейчас!

– Нам! – прошептал граф, вслушиваясь в это созвучие. – Да, Наташенька, конечно, нам надо это сделать!