Дело о трех рубинах

– Да, конечно же, я читала о вас в газетах, – Шиллер слегка нахмурилась. Осведомленность гостей и странная просьба не заставили долго думать. Ее рука привычно скользнула под край стола, где имелась тайная кнопка. – Безусловно, мы ее сейчас же пригласим.

Колыхнулись ближайшие портьеры, как оказалось, прикрывавшие секретный вход, и вышибалы один за другим втиснулись в комнату, сложив руки на животе. В помещении сразу потемнело и стало тесно. Очеретина с Родиным вскочили.

– Так, – щелкнула пальцами хозяйка и указала на посетителей, – эти шпики совсем обнаглели. Приходят в порядочное заведение и, не таясь, начинают выведывать наши секреты. Вот этого бравого ухажера, по говору вижу, полячишку, выпроводить за дверь. Да не церемоньтесь, угостите его хорошенько. А дамочку сдайте нашему жеребцу, пусть научит ее правильным манерам, он как раз сегодня без работы сидит, хоть разомнется.

– Беги! – крикнул Родин Марии.

Несмотря на свои крупные размеры, огромный немец резво бросился на Георгия и попытался схватить его за воротник. Второй быстро оказался у дверей и загородил их своей тушей. Для Марии, которая побежала к выходу, путь оказался отрезан, сзади ей на спину запрыгнула Шиллер и заключила шею в замок. Мария укусила ее за руку и, высвободившись, ударила коленом в живот, женщины завизжали, пустили в ход ногти. В мелькающих пальцах затемнели клочки волос.

Родин с детства хорошо бился на кулаках. Он мог стоять против двоих, а то и троих. Но громадный вес и неожиданная верткость оппонентов не давали возможности скорой победы. Вышибалы, наверняка бывшие борцы, закрывали головы огромными руками и танцевали на месте, намереваясь его схватить. Георгий безуспешно пытался нанести решающий удар, но кулаки попадали в прочные блоки или в чугунные, непробиваемые головы. Его бы обязательно сграбастали, если бы он не отбивал тянущиеся к нему руки. Толстый слой мышц и жира прошибить, казалось, было невозможно. Второй охранник, заметив, что Мария уже катается по полу в обнимку с хозяйкой и не может сбежать, начал сзади наседать на Георгия, который отступал к столу.

Бегло осмотрев помещение, Родин понял, что может заменить ему оружие. Огромная бронзовая ваза, словно мечтавшая стать боевым молотом, как будто сама прыгнула в руку. Хрясть! – первый удар тяжелым сосудом угодил в локоть вышибалы. Тот охнул, схватился за ушибленное место и застонал. Бум! – следующий удар с гулким звуком пришелся по голове, и здоровяк, закатив глаза, рухнул мордой в диван, а верхняя часть вазы пушечным снарядом отлетела в сторону.

Второй бугай оторопел, но совладал с собой и сунул руку в карман. В пухлых пальцах сверкнул стилет, и вышибала со скоростью кошки бросился на посетителя. Родин только этого и ждал. Присев, он резко дернул за край персидского ковра, и немец повалился на пол. Георгий молниеносно подскочил к упавшему охраннику, ударил его ногой в шею и набросил на него свободный конец тяжелого ковра.

– А-а-а! – в холл с пронзительным боевым визгом вбежали четыре полураздетые проститутки. Одна пришла на помощь уже готовой сдаться фрау Шиллер, и они вместе набросились на обессиленную Марию, а троица разъяренных львиц подскочила к Родину. На него посыпались колкие, ощутимые удары. Острые коготки впивались в кожу колючей проволокой, но Георгий вошел в раж и совершенно не по-джентльменски отвесил каждой по смачной тяжелой оплеухе раскрытой ладонью. Проститутки разлетелись по полу, как котята, которых расшвырял бульдог. Одна из них, правда, нашла силы, поднялась на четвереньки, но он крепко поддал ей под зад ногой, и она растянулась на ковре. Мадам с девицей увидели подскочившего на помощь Марии Родина и спешно ретировались за портьеру.

Георгий схватил за руку растрепанную, всю в царапинах напарницу, и они побежали к выходу. Преодолеть даже половину пути не получилось – к ним наперерез уже неслась та, к которой они пытались попасть «на прием» – огромная женщина, именуемая Регинлейв. Ослепительно снежные, роскошные волосы развевались вокруг круглого, пылающего злобой лица, короткий кожаный доспех плотно облегал тучное тело, а толстое желе рук покачивалось непрошибаемой броней. Вышибалы казались рядом с ней мальчишками. Родин оттолкнул от себя Марию и сразу почувствовал, как неведомая сила подняла его к потолку, а через мгновение он уже грохнулся вниз, сломав спиной деревянный стол.

«Бежать, только бежать…» – полетели панические мысли.

Краем глаза Родин увидел, как, покопавшись недолго с дверью, Очеретина уже выскочила на улицу. Он ринулся за ней, но пресс мощных рук сдавил его, в глазах потемнело. Георгий несколько раз пнул валькирию в живот и грудь, но эти комариные удары не только не причинили ей вреда, богатырша их даже не почувствовала. Когда он понял, что не может вырваться, сокрушительный бросок впечатал его в стену с картиной, вместе с которой он рухнул на диван. На его голове зрела гематома. Огромная, как туча, Регинлейв надвигалась, желая, возможно, сделать последний захват и расплющить молодого врача об пол.