Дело о вещих снах

– Ну, это можно уточнить, – Ницан вздохнул. – Я чувствую, что мне придется посетить родину вашего мужа… Вот только дорога туда может оказаться весьма дорогой… – он вопросительно взглянул на вдову.

Госпожа Нурит Барроэс поморщилась.

– Это действительно нужно? – спросила она подозрительно. – Вы уверены?

– Я ни в чем не уверен, – честно признался Ницан. – Может быть, я взял ложный след. Но как это определить, не проверяя? Видите ли, – принялся он объяснять, – похоже, смерть вашего мужа так или иначе связана с той загадочной комнатой, в которой он устроил тайное святилище. Верно?

Нурит Барроэс кивнула.

– Мне удалось узнать, что статуя, которую он там установил, изображает Высшего Судью праведного, – продолжил Ницан. – Есть такой культ, достаточно древний и почтенный, но нынче мало распространенный. Полагаю, Высшему Судье поклоняются как раз на родине вашего мужа. Я должен это проверить.

– Хорошо, – сказала вдова. – Я оплачу вам эту поездку. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что мои финансовые возможности велики, но не безграничны?

– Еще бы! – ответил Ницан. Хотя он-то как раз был уверен в безграничности возможностей вдовы Барроэс.

Вдова молча отсчитала сыщика сотню новых шекелей. Ницан быстро сгреб монеты и распрощался.

Вечером он был на большой стоянке грузовых автомобилей. Он не хотел терять времени. Вскоре ему стало известно, что, во-первых, прямо сейчас отправляется большой караван в Ниппур, а, во-вторых, что в небольшом оазисе, находящемся аккурат на полпути между Тель-Рефаимом и Ниппуром находится деревня Кетар-Дин. И, в-третьих, караван непременно делает в деревне остановку.

Путешествие в Кетар-Дин ничем не отличалось от любой другой поездки через пустыню. За двадцать шекелей Ницана согласился взять пассажиром водитель грузовика, забитого какими-то товарами в огромных коробках. На коробках красовались эмблемы «Гудеа», «Шульги» и некоторых других крупных и знаменитых компаний. Сыщик философски подумал, что многие из этих имен для него – не торговые марки, а бывшие клиенты. Он вспомнил о деле с похищением саркофага Шульги, деле об ограблении некрополя Гудеа, некоторые другие истории. Воспоминания всегда навевали сонливость. Но спать Ницану пришлось недолго.

Ночью ему пару раз пришлось применить магическую защиту, отпугивая каких-то совсем уж диких лиллу. «Интересно, какого черта они делают в пустыне и чем питаются? – лениво подумал он, превращая очередную соблазнительную красотку в минимуме одежды в чудовищного демона с клыками и перепончатыми крыльями. – Караваны бывают редко, водители грузовиков научены горьким опытом и вряд ли поддадутся примитивным чарам… Бедняги».

Тут он задумался над вопросом: возможны ли сексуальные отношения между лиллу и лилом, и чем такой контакт может завершиться?

Действия его не вызвали ровным счетом никакого удивления у шофера. Он признался, что однажды едва не стал жертвой такого ночного чудовища, но его спас амулет на дверце. Попытавшись подсесть в его кабину, лиллу получила сильнейший удар амулетом и вылетела наружу, не успев добраться до позвавшего ее шофера.

– Они тут на трассе вечно стоят. Поджидают, – сказал водитель. – Никого обмануть не могут, а все надеются.

Он замолчал, покосившись на кружку пива, невесть откуда взявшуюся в руке пассажира. Кружку, разумеется, вручил Ницану Умник, но водитель-то его не видел. Видимо, решил, что просто не уловил момент, когда Ницан извлек из сумки бутылку пива.

Кетар-Дин оказалась райским уголком – крохотной очаровательной деревушкой в самом центре оазиса, населенной приветливыми людьми. Ницан с удовольствием посидел в местной забегаловке, с трудом сдерживая активность Умника, норовившего подсунуть ему кружку-другую настойки. Учитывая, что Ницан с удовольствием поглощал местное вино – густое и очень крепкое – дело могло плохо кончиться.

К счастью, Ницан во время вспомнил, что прибыл в Кетар-Дин по делу. Пригрозив Умнику заключением в магическом круге, он с большим сожалением оставил уютную харчевню и отправился в храм Высшего Судьи праведного, который возвышался точнехонько посередине деревни.

Если бы не уже знакомое Ницану изображение божества с двумя мечами, храм был бы неотличим от обычного дома зажиточного крестьянина. Сыщик некоторое время покружил вокруг храма и, наконец, вошел.

Впрочем, сходство с патриархальным домом закончилось, едва Ницан переступил высокий каменный порог и вошел в прохладный полумрак святилища.

В центре, освященная четырьмя факелами, возвышалась статуя Высшего Судьи праведного. Когда глаза привыкли к неяркому свету, Ницан разглядел большой каменный круг на полу, у подножья статуи – круг напоминал тот, который госпожа Нурит Барроэс нашла в тайном святилище, устроенном покойным Шу-Суэном.

Приблизившись к статуе, Ницан внимательно осмотрелся по сторонам. Поначалу ему показалось, что храм пуст, но через мгновение он заметил какое-то движение в углу помещения. Тотчас раздался негромкий голос:

– Кто ты, прибегающий к помощи Судьи? На что ты жалуешься? Как тебя зовут? Откуда ты пришел?