Дело о вещих снах

– Черты господина Ошеа Бен-Ари… – медленно произнес сыщик. – Вот оно что… Значит, покойный действительно имел дело с фальшивыми снами?

– Ну, конечно, – проворчал Лугальбанда. – Надеюсь, ты кое-что помнишь из учебного курса?

– Еще бы! – соврал Ницан с важным видом.

– В таком случае, ты должен знать, что фальшивый вещий сон, сон-обманку, навести может только очень хороший маг. Это ведь не просто наведенное сновидение, это работа высшего, так сказать, класса. Такая работа, которую обычный профессиональный толкователь примет за подлинную и не сразу раскусит. Но! – маг-эксперт торжествующе поднял указательный палец. – Но даже ему не по силам сделать точную копию истинно вещего сновидения! Какая-то деталь все равно укажет сновидцу на ложность пророчества. Чаще всего эта деталь – кульминационная. Иными словами: в фальшивом сне непременно какая-то мелочь укажет на ложность именно того, ради чего сон наводился. Вот она, тонкость! – Лугальбанда возбужденно потер руки. – Вот она, высшая справедливость магического искусства!

– То есть, в момент, когда сон указывал на Ошеа Бен-Ари как на источник смертельной опасности, тут же появлялось предупреждение о ложности именно этого указания? – недоверчиво спросил Ницан. – То есть, в фальшивом сне непременно присутствует указание на ложность именно того сообщения, ради которого сон наводился?

– Совершенно верно! – воскликнул Лугальбанда с торжествующей улыбкой. – В этом-то все и дело!

– И у мага нет никакой возможности замаскировать эти разоблачающие детали?

– Есть, разумеется, – ответил Лугальбанда. – Можно использовать заклинание, которое не изменит эти детали, но заставит человека забыть их. Можно воспользоваться другим заклинанием – меняющим одни детали на другие, так что неопытный толкователь просто не успеет зафиксировать указание. Можно…

– Стоп! – Ницан поднял руку. – Ничего этого не было?

– Не было, – Лугальбанда кивнул. – Иными словами, мага не очень заботило… – он замолчал на мгновенье, потом сказал: – Знаешь, мне кажется, что он не просто не скрыл указание на ложность сна – но как будто усилил это указание. Во всяком случае, время, в течение которого можно разглядеть черную уздечку, красное копье и лицо всадника, существенно увеличено. Мало того: даже в этих дрянных копиях они видны четче всего остального. Странно, да, странно… – Лугальбанда снова замолчал, потом махнул рукой. – Словом, Ошеа Бен-Ари не имеет отношения к смерти господина Шу-Суэна Барроэса.

– А то я этого не знаю! – расстроенно воскликнул Ницан. – Я это знаю прекрасно – ведь господин Ошеа, увы, тяжело больной человек. Уже лет двадцать разум его находится в отрыве от тела, то есть, часть души блуждает по неведомым мерам… то есть, я хочу сказать, два десятка лет назад ему крепко вдарили по башке, после чего господин Ошеа Бен-Апсу лишился ума и превратился в самое что ни на есть растение, за которым ухаживают жрецы храма Эрешкигаль Милосердной.

– Ты хочешь сказать, что моя информация бесполезна? – возмутился Лугальбанда.

Ницан вздохнул.

– Скажи, пожалуйста, а установить, кто именно навел фальшивый сон, возможно?

Лугальбанда помотал головой.

– Невозможно. Я тебе уже говорил. Во всяком случае, я не слышал о таких удачах. Собственно говоря, я вообще о фальшивых вещих снах слышал очень редко. Единичные случаи.

– Жаль… – разочарованно протянул частный детектив. – Очень жаль… Что же мне делать?

Лугальбанда развел руками.

– Это уж ты сам решай, – ответил он. – Попробуй выяснить, кому именно хотелось поссорить покойника с господином Ошеа.

– При чем тут ссора? С господином Ошеа поссориться невозможно. Он не воспринимает окружающий мир. Нет, тут что-то другое.

– Что именно?

– Возможно, просто ошибка. Хотели навести подозрение на одного, а получилось – на другого. На невинного, несчастного человека…

На следующий день Ницан сообщил клиентке о том, что розыски господина Ошеа Бен-Апсу увенчались успехом. Вдова выслушала это сообщение внешне спокойно, но сжатые крепко руки выдавали ее волнение.

– То есть, вы хотите сказать, что найден виновник смерти моего мужа? – спросила она.

Ницан покачал головой.

– Мы ведь не говорили, что человек, которого ваш муж считал своим врагом, действительно причастен к его смерти, – сказал он. – И вообще – уверены ли вы в том, что ваш муж называл имя Ошеа?

– Уверена. Ошеа Бен-Апсу. А что вас смущает?

– Я, видите ли, посетил сегодня этого человека. Знаете, где он находится?

– Нет.

– В Доме призрения, при храме Эрешкигаль.

Вдова пожала плечами.

– Муж говорил о господине Ошеа Бен-Апсу. Если так зовут и того человека, которого вы навещали нынче, значит, это он. А что вас смущает?

– Да так… – пробормотал Ницан. – Есть у меня кое-какие сомнения. Странно… – Ницан замолчал, разглядывая расписной потолок гостиной. – Так вы говорите, ваш муж сообщил вам о вещем сне и о господине Ошеа как раз после падения акций вашей компании?

– Черная декада, – вдова утвердительно кивнула.– Да, так. Какой вывод вы сделали из этого?

Ницан пожал плечами.