Дело о золотой маске (СИ)

— Могу лишь посочувствовать жителям этих миров. Если это люди, то у них либо непорядок с головой, либо напрочь отсутствует фантазия. Поклоняться эдакой страховидле способны лишь чокнутые.

— Я — твоя будущая императрица! — карга «вернулась». Или просто успела выкрикнуть раньше тонкомирца. — По-ко-ри-И-сь!

— Что ж ты орешь-то, как жизнью обиженная… — простонал Итен, хватаясь за виски.

— Я обижена! Но не жизнью. Я-Я-Я!!!

— Старуха, выжившая из ума, — озвучил Лидар мысль, которую Итен не намеревался высказывать.

Тварь завизжала. Лидар закаменел лицом, но остался стоять, как ни в чем не бывало, и, стоило ей умолкнуть, припечатал:

— Дура: ни ума, ни фантазии, ни красоты, только верещать и можешь, а туда же — в императрицы.

Если бы Итен мог хоть как-нибудь намекнуть другу, чтобы тот не нарывался, то непременно сделал это. Увы, Лидар «сел на любимого конька» и принялся зубоскалить на грани оскорблений. Тем самым он отвлекал тварь, прикрывая магов поддержки, Ирвину и Дракаретта, но Итену стоило немалых трудов перехватывать волну недовольства триединой дряни, имевшую природу отнюдь не безопасную для человека живого и материального. Вот сейчас Итен чуть не успел, и из носа друга полилась кровь, которую тот демонстративно не заметил.

— Да я же тебя… — начала старуха.

— Хватит! — прикрикнул Итен. — Он прав!

Тяжесть немедленно надавила на плечи, но Итен лишь скрипнул зубами. Он вымок до нитки, с океана беспрерывно тянуло прохладой, солнце пряталось за облаками, близился вечер, но при этом Итену было почти невыносимо жарко. Погодный амулет порядком давно не мог его спасти: истратил всю заключенную в нем магию и исчез уже на третьем крике твари, породившем сильнейший перепад давления. Удивительно, что, оставшись беззащитным, Итен по-прежнему стоял, перехватывал насколько получалось гибельное воздействие и даже смел огрызаться время от времени. К сожалению, ни на что большее его не хватало. Атаковать не получалось. Впрочем, как и у остальных.

«Драконово наследство» его берегло и, вполне возможно, спасало то, что он по-прежнему был связан с одной из тварей обещанием не вредить и не убивать. Как бы ни злились по данному поводу оставшиеся две, а их воздействие все равно ослабевало, пусть и приносило головную боль и слабость.

— Ни одно разумное существо не желает гибели, — примирительно произнес Итен. — Я прекрасно это понимаю.

— Только, ужасный конец предпочтительнее ужаса без конца, — заметила Ирвина.

— Не давите на меня!!! — заорала тварь до разноцветных кругов перед глазами всех, кто ее слышал. — На колени!

Итена качнуло, и он непременно упал, если бы не хамилия, успевшая освободиться от пут и вовремя оказавшаяся рядом. Рептилия вцепилась в него, удерживая на ногах. Отчего-то казалось очень важным устоять: не подчиниться хотя бы в такой малости.

— Перестань орать!

Удивительно, но окрик подействовал.

— Истеричка… — прошипел Лидар, отряхивая брюки. Сам он на ногах не устоял, упал на колени и проехался по грязи. — Вот же, дрянь… Фух…

Сфера выдержала. Маги поддержки устояли. Видать, силы триединого существа оказались не безграничны. Либо оно берегло их для прорыва в центр города, к дворцу.

— Проклятое равновесие… — прошептала Ирвина, и с ней сложно было не согласиться.

Как же никто из них не подумал о гораздо более худшем исходе: о том, что придется не сражаться, а говорить? Итен не сомневался, он сумел бы докричаться до разума существа, с которым беседовал в осознанных сновидениях. С которым заключил сделку, будь она триста раз неладна. Но как быть, если существо объединено с двумя другими, причем — Итен в том не сомневался — Марипоса Ора, старуха, грезившая о короне, сошла с ума еще до казни от страха постареть и подурнеть. Быть может, если бы удалось убрать ее из общего тела, под и антипод, соединившись, все же поглотили друг друга? Хорошо бы проверить, но как это сделать? Итен перехватил взгляд Дракаретта и покачал головой. Лорд в ответ пожал плечами.

— Ужас без конца?! — писклявые капризные ноты все же добавили голосу твари женственности. Карга снова захватила власть в общем теле на троих. — Ты, девочка, не брела по тропам безмирья, не кляла судьбу в поисках своего мира, не перебивалась жалкими объедками: подачками, выуженными единственным уцелевшим артефактом!

— Эти объедки — загубленные тобой жизни, мразь! — Итен шагнул вперед, прикрывая начальницу. Благо, Ирвина отвечать карге не собиралась.

— Мразь, значит?..

Он кивнул, однозначно не поняв, кто задал вопрос.

— Хуже самого тупого из тонкомирных паразитов. Есть такие: умеют лишь жрать. Жрут и жрут, пока не лопнут, — Итен не намеревался докричаться до совести карги. Не могло ее быть у древней преступницы, привыкшей лишь брать чужое, ничего не давая взамен. Он преследовал цель иную: донести до тонкомирцев весь ужас произошедшего.