Дело об искривленной свече

— Я спросил у мистера Белтина, могу ли получить контракт на бурение на скиннер-хиллзских землях. Я сказал ему, что остановился в мотеле «Санрайз» и пробуду там до полудня, попросил его связаться со мной, если он сможет сообщить мне что-либо определенное… Он мне ответил, что…

— Я не усматриваю смысла в том, чтобы протоколировать разговор с мистером Белтином, — заявил судья. — Мистер окружной прокурор, вы считаете, что мистер Белтин позднее связался с кем-то из обвиняемых или с ними обоими и передал им данную информацию? И что это имеет некоторое отношение к данному делу?

— Да, ваша честь.

— Я разрешу задать данный вопрос, но не думаю, что любой разговор Белтина с этим свидетелем имеет существенное значение.

— Хорошо, ваша честь. Теперь я спрошу вас, мистер Лэссинг, в котором часу вы уехали из мотеля «Санрайз»?

— Около десяти часов утра.

— Когда состоялся ваш разговор с мистером Белтином?

— В пятницу во второй половине дня, приблизительно в половине пятого, а также в субботу.

— Этот спаренный коттедж вместе с вами занимали еще несколько человек?

— Да.

— Кто именно?

— Люди, с которыми я связан по работе, геолог и еще один человек, заинтересованный в моем бизнесе.

— Вы обследовали нефтяные месторождения в Скиннер-Хиллз?

— Да.

— Как вы узнали, что там есть нефть?

— Ну, — Лэссинг почесал затылок, — я знал об этом и не знал. Я бы сказал, что я просто наткнулся на это. Выяснил, что Милфилд и Бербенк объединились и скупают земельные участки. Мы, нефтяники, всегда наблюдаем за подобными компаниями. Сами понимаете, никто не станет вкладывать деньги напрасно… Правда, они якобы организовали какую-то каракулевую компанию, но это меня не обмануло.

— И тогда вы приехали сюда и лично проделали изыскательские работы по добыче нефти?

— Да.

— А теперь я собираюсь задать вам еще один вопрос, мистер Лэссинг. Состоялся ли у вас разговор с кем-то из обвиняемых в отношении занимаемых вами коттеджей в мотеле «Санрайз» вскоре после того, как вы оттуда уехали?

Лэссинг чуть слышно произнес «да».

— С кем?

— С Кэрол Бербенк.

— О чем был этот разговор?

— Полагаю, — вмешался судья, — окружной прокурор понимает, что этот вопрос имеет лишь косвенное отношение к разбираемому сейчас делу?

— Да, ваша честь.

— Отвечайте на вопрос, свидетель.

— Ну, мисс Бербенк спросила меня, не смогу ли я сказать, точнее, не соглашусь ли я не называть имена людей, которые занимали вместе со мной коттеджи. То есть не давать никакой информации о том, кто они такие.

— И что вы сделали?

— Я сказал ей, что так и поступлю.

— Разве это, — насмешливо спросил Мейсон, — дает основания для того, чтобы обвинить мисс Бербенк в попытке склонить свидетеля к даче ложных показаний?

— Да! — гаркнул Бюргер. Мейсон улыбнулся:

— Она не просила его лжесвидетельствовать.

— А я считаю — просила.

— К счастью, мы руководствуемся не вашими личными мнениями, а законом.

— Прекратите пререкательство! — одернул их судья. — Продолжайте допрос, мистер Бюргер.

— Это все…

— Есть ли у вас вопросы, мистер Мейсон? Вновь улыбнувшись, Мейсон сказал:

— Да, ваша честь. Мистер Лэссинг, скажите нам, просила ли вас мисс Кэрол Бербенк дать какие-то фальшивые показания?

— Нет.

— Просила ли она вас сделать заявления, неправдивые по своей сути?

— Нет, она просто просила меня помалкивать.

— Совершенно верно. Она просила вас говорить неправду в случае, если вас вызовут свидетелем?

— Нет-нет, что вы!

— Всего лишь «помалкивать», как вы выразились?

— Да.

— Не называть имена тех людей, которые занимали вместе с вами коттедж?

— Да, сэр.

— Она просила вас не называть никого из тех, кто там находился?

— Да.

— И, по вашему мнению, это как бы включало в их число имя ее отца?

— Ага, теперь я понимаю, что вас интересует… Мисс Бербенк просила меня не называть ни одного имени из находившихся там, вообще хранить в тайне, зачем мы все собрались в мотеле.

— Просила ли она вас о чем-либо, касающемся ее отца?

— Нет.

— У меня все, мистер Лэссинг. Благодарю вас.

Снова улыбнувшись, Мейсон взглянул на стол обвинения и сказал:

— Если это называется «попытка склонить к лжесвидетельству», то я вообще перестаю что-либо понимать!

Лэссинг покинул свидетельское место.

— Но это показывает намерение обвиняемой Кэрол Бербенк организовать для ее отца фиктивное алиби! — заорал окружной прокурор.

— Свидетель не заявил, что она просила его показать, будто ее отец там присутствовал тоже. Вы не можете подтвердить алиби, если не присягнете, что кто-то находился в каком-то определенном месте. Она же просила его отказаться сообщить, был там ее отец или нет.

— Она хотела ввести нас в заблуждение! Чтобы мы решили, что ее отец там присутствовал!

— Ну, это личное дело каждого! К примеру, вам хочется обвинить мисс Бербенк в попытке склонить человека к лжесвидетельству, однако он сам этого не считает!

По залу прокатился смешок.

— Я не собираюсь препираться с адвокатом! — грубо выкрикнул Бюргер. — Я все это докажу в свое время. А теперь я хочу снова вызвать лейтенанта Трэгга. С разрешения суда, я вызывал его в прошлый раз, только чтобы установить состав преступления.

— Хорошо, — согласился судья.