Дело очаровательного призрака

– Да, это было семнадцатого августа около полудня. Точный час я не помню.

– Во всяком случае, вы можете сопоставить его со временем моего звонка к вам, – сказал Мейсон. – Я позвонил вам сразу же после того разговора, не так ли?

– Пусть так. Ричи позвонил мне и сказал примерно то, о чем вы говорили...

– В каких отношениях вы находитесь с мистером Ричи? – задал новый вопрос Мейсон.

– Ваша честь, я протестую! Вопрос несущественный, не относящийся к делу и неправомерный!

Судья Моран какой-то момент колебался, по затем сказал:

– Протест принят.

Мейсон, не скрывая своего удивления и возмущения этим решением, сел в кресло и, обернувшись к Делле, сказал тихо:

– Все в порядке. Мне хотелось дать им почувствовать, что именно в этом кроется нечто важное и здесь кое-что скрывают. Я думаю, что сейчас именно тот самый момент. А шепнул тебе все это для того, чтобы им показалось, будто мы готовимся к атаке.

Делла понимающе кивала в знак согласия.

– Я сейчас попрошу тебя сделать мрачное лицо и как можно значительнее кивнуть головой.

Делла в точности выполнила указание Мейсона.

Адвокат вздохнул с показным видом и сделал рукой легкий, разочарованный жест, произнеся при этом:

– Ваша честь, я полагал, что этот момент играет решающую роль для моей подзащитной. – Он снова взглянул сверху вниз на Деллу Стрит, пожал плечами и добавил: – Ну что ж, если таково решение суда, то я подчиняюсь, у меня нет больше вопросов.

– Суд не собирается запретить вам продолжать перекрестный допрос, – возразил вдруг судья Моран, которому показалось, что Мейсон готовит ему ловушку, которая может привести к судебной ошибке. – Вам предоставляется право задать вопрос в иной форме.

– Благодарю, ваша честь. Тогда мой вопрос будет следующим: «мисс Билан, рассказывали ли вы мистеру Ричи о вашем договоре с подзащитной? Отвечайте на вопрос, свидетельница.

– Пожалуй, да, в какой-то степени.

– Это он порекомендовал вам принять предложение?

– Да.

– У меня все, ваша честь, – сказал Мейсон.

– У меня тоже все, – бросил Бергер.

Этель Билан покинула ложу и уже направлялась к выходу из зала, как вдруг Бергер поспешно вскочил с места и, сделав вид, что ему в самый последний момент пришла на память ускользнувшая мысль, воскликнул:

– Простите, ваша честь! У меня еще есть вопрос. Прошу суд и защиту извинить меня. Я совсем упустил из виду одну вещь. Скажите, – обратился Бергер к свидетельнице, – вы не заметили у подзащитной каких либо других предметов, представляющих особую ценность?

– Да.

– Что именно?

– У нее было много драгоценных камней.

– Как вы сказали7 Драгоценных камней? – В голосе прокурора послышалась радость.

– Совершенно верно.

Присяжные, все как один, подались вперед и теперь внимательно вслушиваясь в каждый ответ свидетельницы.

– Где вы находились, когда увидели их?

– Я собралась войти в ванную, дверь же в комнату Элеонор была слегка приоткрыта. Я тихо подошла и увидена расстеленный на кровати кусок ткани, на котором лежала целая горсть камней. Элеонор стояла на коленях спиной ко мне и считала эти камни. Затем я тихо прикрыла дверь и ушла.

– Вам известно, где они сейчас?

– Нет, сэр.

– Однако вы видели их у подзащитной?

– Да, сэр.

– Значит, вы полагаете, что эти камни находились среди вещей, переданных Перри Мейсону?

– Возражаю, ваша честь! В вопросе содержится не очевидный факт, а предположение, а потому считаю его неправомерным, – заявил Мейсон.

– Возражение принято.

– Тогда прошу задавать вопросы, – недовольным голосом произнес Бергер.

Мейсон некоторое время размышлял, затеи сказал тихо сидящей рядом Делле:

– Здесь явная ловушка, Делла. Но мне все же хотелось бы узнать, в чем она заключается.

Он медленно поднялся со своего места, подошел к углу стола и пристально посмотрел на свидетельницу.

– Итак, вы стояли в дверях комнаты? – спросил он Этель Билан.

– Да.

– И видели драгоценные камни на кровати?

– Да.

– Какое расстояние было между вами и кроватью?

– Примерно футов десять.

– И вы заметили, что это были драгоценные камни?

– Да.

– Какие это были камни?

– Бриллианты, изумруды и несколько рубинов.

– Сколько у вас было по-настоящему ценных бриллиантов?

Свидетельница потупила взор.

– Так сколько же? – настаивал Мейсон.

– Ни одного, – призналась она.

– Сколько у вас было настоящих рубинов?

– Один. Я хочу сказать, что мне его подарили. Я... мне кажется, он был настоящим.

– Как долго он находился у вас?

– Он и сейчас у меня.

– А теперь насчет тех рубинов, на кровати, – сказал Мейсон. – Это были необработанные камни, дамские украшения или имитация?

– Это были рубины.

– Настоящие?

– Да, сэр. У меня, по крайней мере, сложилось такое впечатление. Я пытаюсь светить вам как можно точнее.

– Это похвально, – сказал Мейсон. – Скажите, сколько раз вы обсуждали этот вопрос с районным прокурором?

– Мы не обсуждали этот вопрос. Я только рассказала ему о том, что произошло.

– Вы также сказали, что рубины были настоящие?

– Да.

– И что вы находились на расстоянии десяти футов?

– Да.

– Не ближе?

– Нет. Думаю, что нет.

– Как долго вы стояли у двери?

– Наверное, секунд десять.

– Теперь о вашем рубине. Как он оформлен? Он оправлен в кольцо?

– Да.