Дело Пеньковского. Документальное расследование

На суде Винн объяснил, что директора ряда компаний, которые были заинтересованы в прибытии советской делегации, торопили его. Они требовали от него ускорить визит, так как был уже апрель и приближалось время отпусков. Чтобы ускорить разрешение этого вопроса, Винн и приехал в апреле 1961 года в Москву.

Во время этой поездки, которая длилась всего 6 дней, состоялись известные беседы Пеньковского с Винном, закончившиеся просьбой Пеньковского перевезти нелегально в Лондон его личный пакет.

Винн к этой просьбе Пеньковского отнесся очень настороженно. С одной стороны, Винн не хотел портить отношений с Пеньковским, поскольку тот являлся представителем деловых кругов Советского Союза. Винну казалось, что порча отношений с Пеньковским могла плохо отразиться на его коммерческих делах и сорвать подготавливаемую закупку Советским Союзом продукции английских фирм на полтора миллиона фунтов стерлингов. С другой стороны, Винн просто растерялся и испугался. Что делать? С кем посоветоваться? Естественно, что, будучи подданным Великобритании, он решил пойти за советом в свое посольство, и в этом нет ничего предосудительного.

Так Винн и поступил. Он там встретился с ответственным работником посольства, который, по существу, рекомендовал Винну не выполнять просьбы Пеньковского.

Винн последовал его совету и пакета от Пеньковского не принял.

Этот поступок Винна был правильным, и если бы он был так же тверд и в дальнейшем, то сегодня мы не видели бы его на скамье подсудимых.

Наступило 12 апреля 1961 года — день отъезда Винна. Это был необычный день. Утром радио разнесло по всему миру радостную весть: впервые за многовековую мировую историю человек проник в космос. Все прогрессивное человечество земного шара рукоплескало первому космонавту мира — нашему соотечественнику, радовалось победе разума, науки, прогресса и цивилизации.

А для Винна этот день оказался самым черным днем в его жизни, днем, принесшим ему и его семье: несчастья и страдания. Просьба Пеньковского в аэропорту показалась ему невинной: был открытый конверт и половина листа напечатанного текста на русском языке.

Как известно, Винн русским языком не владеет.

Винн посмотрел и счел неудобным отказать Пеньковскому. Он взял это письмо.

И Винн, я в этом глубоко убежден, не думал в ту минуту о том, что он сделал первый шаг на пути к преступлению.

Так началось грехопадение Винна.

Я не думаю, что суд сомневается, что все это было именно так. Правда, Пеньковский здесь на суде заявил, что он якобы не одно, а два письма передал в Москве Винну, что сам он не один, а два пакета привез в Лондон.

Я уже говорил, что дело не в том, одно письмо или два передал Пеньковский, один пакет или два.

А это обстоятельство важно для выяснения, насколько правдивы и чистосердечны показания Винна, и вот у защиты Винна есть все основания утверждать, что и в этом случае Винн показывает правду.

Следует иметь в виду, что Пеньковский уже после 20 ноября 1962 года, как он сам заявил, много передумав, преодолев страх, боязнь ответственности, решил говорить правду от начала до конца (том 2, л. д. 38).

Пеньковский показал, и я это уже цитировал в стадии судебного разбирательства.

«…20 апреля 1961 года мы приехали в Лондон. Нас встретил Винн… В гостинице «Маунт ройял» Винну я передал пакет с материалом…»

Повторяю, пакет, один пакет, а не два.

И далее Пеньковский, рассказывая о своей встрече с английскими разведчиками «Грилье» и «Майлом» и американскими — «Александром» и «Ослафом», заявил, что они ему сообщили, что его два письма — одно, направленное в ноябре 1960 года в американское посольство, и другое, переданное через Винна, — они получили (том 2, л. д. 57).

Таким образом, речь идет об одном письме, переданном Винну 12 апреля 1961 года, а не о двух письмах, как говорил здесь Пеньковский.

11 января 1963 года Пеньковский показал:

«После 20 ноября 1962 года я давал правдивые показания и прошу им верить» (том 3, л. д. 15). Вот и я прошу вас верить этим показаниям. Товарищи судьи! Когда вы изучали материалы дела, вы, очевидно, обратили внимание, что в одних из своих первых показаний, а именно в показаниях от 5 ноября, Винн заявил:

«Мне хотелось бы только сказать, что единственным моим желанием сейчас является рассказать всю правду» (том 4, л. д. 148).

И я считаю, что Винн придерживался этого своего желания.

Мне представляется, что события в эту поездку Винна в Москву 6—12 апреля 1961 года разворачивались именно так, как это говорит Винн: он действительно в день отъезда из Москвы, 12 апреля, получил от Пеньковского одно письмо и 20 апреля в Лондоне — от Пеньковского также один пакет.

Здесь очень подробно представителем государственного обвинения, судом и защитой выяснялись все, обстоятельства, связанные со взаимоотношениями Винна и Пеньковского в период с апреля 1961 года по июль 1962 года, очень подробно уточнялось количество пакетов, переданных Винном Пеньковскому и наоборот, во время четырехкратного пребывания Винна в Москве, двукратного пребывания Пеньковского а Лондоне и пребывания его в Париже.