Дело победившей обезьяны

– Любой бы повадился. У себя он один из множества таких же, а тут с ним носятся как с писаной торбой…

Помолчали.

– Так, может, это они – обезьяна? – тихо спросил Богдан. – Кому наши свары выгодны? Чем больше мы тут лаемся, тем они там у себя пуще: друа де л'омм, друа де л'омм…

– Чего? – не понял Баг. Богдан досадливо сморщился. – Ну, так все сходится! Аспиды как-то на опиявленных вышли…

– Как? – тут же перебил Богдан. – Откуда иноземцам?..

– А разведка их что, дремлет, что ли? – азартно вскинулся Баг.

– Большое дело – три беглеца полоумных, чтоб разведку на них нацеливать…

– Полоумные – да покорные. Через них что хочешь можно учинить, и все шито-крыто.

– Не верю, что за рубеж утечка могла быть… – начал было Богдан и осекся, вспомнив про кусок предписания, невесть как залетевший к Шипигусевой.

– Предположим все ж таки, – увлеченно развивал мысль Баг. – Стало быть, они, иноземцы, случаем удобным воспользовались – через опиявленных поссорили писателей, из-за писателей уж и секты перегрызлись… а потом…

– Ну и что потом? Мина-то им зачем понадобился? Ведь тут явно те же лица действуют – кто опиявленными завладел. Опиявленные эти два разных дела в одно увязывают, вот ведь безобразие какое! Кто писателей стравил – тот и фараона покрал…

Баг ожесточенно всосался в сигару.

– Может, это французы по сию пору жалеют, что нам его подарили… хотят себе вернуть, – без особой уверенности в голосе проговорил честный человекоохранитель. – Создают, так сказать, обстановку. Вот потому и Кова-Леви опять тут, аспид неблагодарный…

Богдан молчал. Хмыкнув, Баг попытался посмотреть на это нелепое дело под другим углом.

– Действительно, – пробормотал он. – Фараон-то тут при чем?! Лежит себе тихохонько, никого не трогает. Гроб, я понимаю, ценный – но не настолько же, чтоб вот так красть! Святотатство же, как к этим хемунису ни относись… Или настолько?

– Маска золотая, – раздумчиво проговорил Богдан. – Отделка из драгметаллов. Каменья…

– Ага, – воодушевившись, подхватил Баг. Это он понимал. Каменья, золото; все ясно. – Так, может…

– Погоди, – сказал Богдан. – Давай по порядку. Меня по башке стукнули, потому что они воровать пришли, а я мешал. Торчал там, на саркофаг любовался. Значит, получается, спешили они, что ли? Потому как воровство, и даже воровство святотатственное – одно, а разбой – отнюдь другое. И тем не менее против меня лично они, похоже, не имели ничего. Просто стукнули.

– Точно, – подтвердил Баг. – Была у них спешка. Мне сообщили… – Он замялся, не ведая, как назвать свою негаданную помощницу, потому что помнил уставленные на Цао Чунь-лянь вытаращенные глаза Богдана, – сообщили, что те, кто тебя вырубил, некоторое время ждали при входе, а потом Крюк другому сказал: пора, время поджимает, только без членовредительства.

– Кто сообщил? – заинтересовался Богдан. Баг совсем смешался.

– Студентка Цао… – проговорил он так же невнятно, как говорил Богдан с недожеванной оладьей во рту. – Которую ранили.

– Слушай, Баг… – негромко сказал Богдан. – Эта твоя студентка – она…

– Не знаю, – тут же отрезал Баг. – Понятия не имею. И не хочу.

Богдан шумно втянул воздух носом.

– Понял… – сокрушенно покачал головой. – А ведь я ее встречал осенью… с Жанной еще… случайно – они как раз окончание вступительных праздновали в Благоверном саду…

– И не сказал?

– А что я мог сказать? Ты же вот мне тоже не сказал…

– А что я мог сказать?

Они переглянулись с невеселой иронией – и с минуту молчали, забыв о деле и предаваясь воспоминаниям. Каждый своим.

И тут зазвонил телефон.

– …Пустой, – подтвердил Баг. – Водителя… э-э-э… водителей, их там двое… грузовая повозка дальнего следования, маршрут Мурманов – Прямой Рог… задержали. Едем?

Бережно оглаживая шишку на затылке, Богдан встал. Лицо его было измученным.

– Ну, теперь я уж совсем ничего не понимаю, – тихо проговорил он.

Мосыковское Управление внешней охраны,

7-й день двенадцатого месяца, четверица,

вторая половина дня