Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии

Изначально сосудистые имплантаты из дакрона применялись для лечения аневризм брюшной аорты, кровоток в которой можно было остановить на достаточно долгое время, чтобы успеть заменить пораженный участок сосуда. Операции на грудной аорте, расположенной в непосредственной близости от сердца, были куда более сложной задачей: эта часть сосуда снабжала кровью мозг, которого нельзя было лишать ее доступа больше чем на минуту-другую. Один из изобретательных способов преодоления этой проблемы заключался в том, чтобы прикрепить сосудистый имплантат в виде шунта в обход пораженного участка аорты. После того, как кровь поступала в шунт, сегмент аорты вместе с аневризмой вырезался, благодаря чему кровоснабжение не прерывалось ни на минуту. Но такой способ был очень трудоемким и сложным с технической точки зрения. Только после появления аппаратов искусственного кровообращения в середине 1950-х годов хирурги смогли смело вырезать и заменять целые сегменты грудной аорты. Эти приборы на время проведения операции брали на себя функции сердца и легких пациента, насыщая кровь кислородом и закачивая ее через сонные артерии в мозг, пока врачи приводили в порядок поврежденную болезнью аорту. За какие-то пару лет Дебейки и Кули преуспели в оперативном лечении аневризм на всех участках грудной аорты, тем самым доказав, что с любой аневризмой этого главного в человеческом организме кровеносного сосуда можно разобраться.

Хотя хирурги и продолжили экспериментировать с различными материалами, никакой удачной альтернативы дакрону, вплоть до 1970-х годов, когда изобрели гортекс, так и не нашли. В наши дни эти полиэстровые трубки по-прежнему находят широкое применение, хотя уже найдены и другие, неинвазивные методы лечения аневризмы, которая в современных учебниках по-прежнему описывается как «одна из самых смертельноопасных патологий, сложнее всего поддающаяся лечению».

* * *

Два столетия разделяют разные судьбы первых двух жертв аневризмы, о которых мы тут рассказывали: итальянской проститутки и шерифа из Арканзаса. Последними двумя, про которых мы поговорим, будут король Англии и сам Майкл Дебейки. Английский монарх Георг II умер при весьма деликатных обстоятельствах — совершая утренний туалет. Двадцать пятого октября 1760 года он, как обычно, встал в шесть утра и приказал принести ему чашку горячего шоколада. Час спустя он отправился в уборную, и вскоре, согласно рассказу его биографа Роберта Уолпола, камердинер услышал протяжный стон и странные звуки. Прибежав на шум, он обнаружил на полу мертвого короля. Когда королевский врач провел вскрытие, то обнаружил, что кровеносные сосуды вокруг сердца «раздулись больше своего естественного размера». Кроме того, «в стволе аорты с внутренней стороны обнаружили поперечную трещину длиной где-то четыре сантиметра, через которую недавно проходила кровь, попавшая под наружную оболочку».

Король умер от патологии, известной как расслоение аорты. Подобно всем остальным артериям, аорта состоит из трех слоев ткани. При расслоении внутренняя стенка аорты ослабевает, вследствие чего кровь проникает в ее средний слой. Так как артериальная кровь находится под высоким давлением, то это может привести к разрыву двух слоев аорты вдоль некоторого ее участка. В случае Георга II аорта была разорвана полностью, что сразу же его и убило.

Большинство пациентов умирает мгновенно или в течение нескольких часов после расслоения аорты. Некоторым удается пережить это происшествие, однако их дни, как правило, все равно сочтены. В 1950-х годах данная проблема считалась одной из разновидностей аневризм[14], причем лечить ее было особенно сложно, так как патология поражала довольно протяженный участок аорты. В июле 1954 года Дебейки и Кули впервые вылечили пациента с расслоением аорты, зашив поврежденный участок. Хоть пациент и выжил, они вскоре осознали, что такой метод лечения был далек от идеала, так как пораженный сосуд все равно оставался на месте. Своим последующим пациентам они заменяли поврежденный участок аорты замороженными аллотрансплантатами или протезами из дакрона. За следующие шесть лет они прооперировали более семидесяти двух пациентов, три четверти из которых пошли на поправку.