Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии

После успешных опытов на животных он смастерил пятнадцатисантиметровую резиновую воронку, которую назвал предсердным колодцем. Нижнее отверстие воронки было пять сантиметров в диаметре, верхнее — тринадцать. Основание воронки пришивалось к стенке сердца, потом через нее вырезалось пятисантиметровое отверстие, чтобы получить доступ к камерам сердца. Это был весьма волнующий момент, так как алая кровь тут же заполняла предсердный колодец. Гросс переживал, что если давление окажется слишком большим, то воронка переполнится, однако в реальности уровень крови в воронке поднимался всего лишь на несколько сантиметров. Опустив пальцы в этот кровавый резервуар, врач мог нащупать дефект, а затем его исправить. Несколько человек из первых пациентов умерли, однако были и весьма впечатляющие достижения. Так, Гроссу удалось буквально преобразить жизнь одной четырнадцатилетней девочки: через четыре месяца после операции Гросс сообщил, что «теперь она любит играть в теннис и заниматься другими активными видами спорта, которые раньше были для нее совершенно недоступны».

Это был чрезвычайно значимый шаг вперед, однако подобные операции требовали мастерства, которым мало кто владел. Оперировать в наполненном кровью сердце вслепую, используя всего два или три пальца, которые удастся протиснуть через предсердный колодец, — все это было довольно опасной затеей. Нужно было придумать какое-то другое, более технологичное решение, и к тому времени, как Гросс в 1953 году отчитался о своей работе, такое решение уже было найдено. В сентябре того года хирург Джон Гиббон из Филадельфии рассказал об успешном применении одного устройства, которое впоследствии превратило операции на открытом сердце в рядовую процедуру. Это был воистину исторический момент, однако он остался практически никем не замеченным: Гиббон представил результаты своих изысканий на небольшой местной медицинской конференции, про проведение которой мало кто из его коллег вообще знал. Как это ни странно, изобретатель аппарата искусственного кровообращения провел совсем немного операций, после чего навсегда забросил кардиохирургию.

* * *

При том, что изначально Джон Хейшам Гиббон-младший — известный как Джек — подумывал стать поэтом, карьера врача для него была практически неизбежной. Его отец был выдающимся хирургом, одним из первых в США, кто смог зашить рану на сердце, к тому же три предыдущих поколения семьи Гиббон тоже были медиками. Вскоре после поступления в клиническую ординатуру в Гарварде у Гиббона зародилась идея, разработке которой он посвятил следующую четверть века. Подтолкнул его к этому случай, произошедший в 1931 году. У одной женщины, которую положили в больницу на плановую операцию, внезапно появилась сильная боль в груди. Как оказалось, у нее случилась эмболия легочной артерии — закупорка сосуда тромбом, что угрожало ее жизни. Старший хирург Эдвард Д. Черчилль принял решение поместить ее в операционную, где хирургическая бригада провела целую ночь, наблюдая, как угасает ее жизнь. В восемь часов утра на следующий день ее пульс остановился, и тогда была проведена экстренная операция, но женщину уже нельзя было спасти. Годы спустя Гиббон вспоминал о своем отчаянии во время той бессонной ночи:

«Той бесконечной ночью, когда я беспомощно наблюдал, как пациентка борется за жизнь, ее кровь все больше темнеет, а вены все больше раздуваются, ко мне сама собой пришла эта идея. Если бы мы могли непрерывно забирать часть синей крови из раздутых вен пациентки, добавлять в эту кровь кислород и выпускать из нее углекислый газ, а затем так же непрерывно вводить ставшую теперь красной кровь обратно в артерии пациентки, то, возможно, мы смогли бы спасти ей жизнь».

Это, собственно, и есть краткое описание принципа работы современного аппарата искусственного кровообращения — устройства, которое забирает кровь из человеческого тела, заменяет содержащийся в ней углекислый газ на кислород, а затем закачивает ее обратно в тело, временно беря на себя функции сердца и легких пациента. Первые разработанные Гиббоном аппараты предназначались прежде всего для экстренных операций по спасению пациентов с эмболией легочной артерии — он не сразу понял, что их можно также использовать и в кардиохирургии.

Когда два года спустя Гиббон начал заниматься разработкой своего аппарата, его мало кто поддержал. Доктор Черчилль отнесся к этой идее без особого энтузиазма, однако, пусть и нехотя, но разрешил ему продолжать свою работу. А вот остальные коллеги и вовсе приняли его затею в штыки: они были убеждены, что у него ничего не выйдет и он лишь впустую растратит и без того ограниченные ресурсы их отделения. Единственным, кто оказывал Гиббону всестороннюю поддержку, была его ассистентка Мэри (известная как Мэли), талантливый лаборант, а по совместительству — его жена. Ее знания, кругозор и тщательность при проведении экспериментов внесли незаменимый вклад в его усердную работу последующих лет.