Дело сердца

Имел ли Барнард право проводить ту первую пересадку сердца? Даже среди хирургов по этому поводу до сих пор нет единого мнения. Некоторым из тех, с кем мне довелось поговорить, считали, что он позволил личным амбициям взять верх над клинической картиной, а также не отдал должное Шамвэю за те годы исследований, что сделали его успех возможным. Другие указывали на то, что затея с трансплантацией органов была сродни прыжку в неизвестность и что эксперименты на животных, как бы много их ни было проведено, не могли дать ясной картины, как именно отреагирует человеческий организм на получение нового сердца. Возможно, в 1967 году Барнард и не был лучшим хирургом, наиболее готовым к пересадке сердца человеку, однако он стал первым, у кого хватило на это духу. И тогда остальные последовали за ним.

Столько внимания уделялось Кристиану Барнарду и его операции на протяжении полувека после ее проведения, что один весьма интересный факт многие упустили из виду. В начале 1960-х годов большинство людей сомневалось, что трансплантация действительно была решением проблемы для людей, у которых отказывало сердце. Они возлагали надежды на альтернативный вариант, который обещал быть дешевле, проще и не вызывал бы никаких этических вопросов. Миллионы долларов были потрачены на разработку надежного искусственного сердца, устройства, которое могло бы навсегда заменить неисправный орган. В эпоху, когда две части планеты соревновались, кто первый отправит человека на Луну, разработка простейшего гидравлического насоса для человеческого тела казалась весьма достижимой технологической задачей. Вместе с тем эта волнующая затея вскоре обернулась одним из самых ожесточенных случаев вражды в истории медицины.

9. Механическое сердце и СМИ

Солт-Лейк-Сити, 2 декабря 1982 года

В 1882 году скучающий молодой врач в колониальной Индии проводил долгие часы в перерывах между консультациями за написанием страшного рассказа про искусственное сердце. Рональд Росс страстно хотел стать поэтом, однако его отец настоял на том, чтобы он занялся изучением медицины. Это было правильное решение, так как Росс стал ведущим мировым специалистом по тропическим болезням, впоследствии получивший Нобелевскую премию за сделанное им открытие, что переносчиками малярии являются комары. «Вивисекция вивисектора» – вот тот леденящий душу рассказ про физиолога, который пытался вернуть к жизни мертвеца. Ученый создал механическое сердце – насос, наполненный ослиной кровью, – и с помощью него успешно воскрешал трупы. В истинных традициях готики события достигают мрачной кульминации, когда снаружи полуразрушенной лаборатории начинается гроза: незадачливый ученый и его коллега понимают, что если насос остановится, то это убьет их подопытного, которым, по жестокой иронии судьбы, оказывается брат физиолога. После нескольких часов усиленного перекачивания крови они окончательно измотались и были вынуждены оставить это безнадежное дело, и воскрешенный было человек умер во второй раз.

История Росса, может, и не имеет большой литературной ценности, однако демонстрирует удивительную фантазию автора. Будучи физиологом, он понимал, насколько сложно создать прибор, способный заменить собой человеческое сердце. Придуманное им устройство предвосхитило работу исследователей, работающих над этим вопросом десятилетия спустя. В его рассказе описывается «насос сдвоенного типа»: устройство с пневматическим приводом, напоминавшее два соединенных вместе велосипедных насоса, каждый из которых работал под своим давлением, подражая правому и левому желудочкам сердца, а также был оснащен клапанами, пропускающими кровь лишь в одном направлении. Любопытно, что ровно сто лет спустя – в декабре 1982 года – поразительно схожий по принципу работы прибор, состоящий из двух насосов с пневматическим приводом, был имплантирован в грудную полость бывшему дантисту из Юты. Это был первый в истории случай, когда человек получил искусственное сердце на бессрочный период. Идея Росса была реализована в ходе ставшей исторической операции, которая, однако, вызвала немало споров: мало кто посчитал это успехом, а из-за неустанного внимания прессы неприятная мелодрама разыгрывалась перед многомиллионной аудиторией.