Дело серенького козлика

Мирослав подумал, что по интенсивности эмоции — еще неизвестно, кто переживает больше. Умирающим не до того, они слабы, их разум мутится, страх приглушен бессилием. А студент — человек молодой, здоровый… Так что Хозяин здания должен походить на профессора. Дореволюционного профессора — солидный, в пенсне и с седой бородкой…

Рядом с дверью, на стене висел портрет. В первый момент Мирослав даже подумал, что на него смотрит Хозяин — лицо было именно таким, как он только что себе представлял. Мирослав подошел, прочел подпись под портретом.

“Малиев, Николай Михайлович, основатель кафедры анатомии…”. Дальше читать не стал. Пробормотал только тихонько:

— Спасибо тебе, Хозяин.

А вслух сказал:

— Смотрите, вот же проход!

Он повернул ручку, и дверь легко открылась. За нею оказалась лестница наверх.

— Странно, — сказала тетка, — а я ж вот только была! Даже подергала и постучала…

— Наверное, кто-то проходил и открыл, — предположил Мирослав и пропустил даму вперед.

— Хорошо, что нашли, — бурчала тетка впереди, — а то племяшка моя непутевая. И жить толком не может, и тут ухитрилась спрятаться…

“А не к одному ли и тому же человеку мы идем?” — подумал Мирослав.

— А что с ней? — спросил он вслух.

— Таблеток наглоталась, дура, — ответила тетка. В голосе была усталая злость и обида.

Мирослав решил не продолжать разговор, чтоб не бередить. Пусть тетка спокойно встретится со своей наглотавшейся таблеток дурой… а если окажется, что это Белкина и есть — так тем более. Мирослав даже в чем-то понимал ее, общаться с Леной было непросто.

Впрочем, так же говорят некоторые духи — все время о своем, на одной эмоции и не слушая ответов… Белкина хотя бы постоянно дружелюбна.

Поэтому он не пошел в палаты, смотреть, где там сама девочка, а повернул прямо к сестринскому посту.

Пока шел, слышал, как тетка громогласно обращается к “Леночке”, как причитает “горюшко ты моё!”, как переживает “матери-то что сказать?!”, и убедился, что Лена та самая.

“Магия — это путь совпадений”, — подумал он.

Сестра не замечала его до тех пор, пока он не подошел. Дежурила — смотрела куда-то вниз, за стойкой не видно.

“Книгу читает, — подумал Мирослав. — Хотя, молодая же… может, в телефоне играет. Или подружке пишет что-нибудь. Не важно.”

Он легонько стукнул по стойке, и девушка вздрогнула, словно ее застали за чем-то неположеным.

— Добрый день, — сказал Мирослав и улыбнулся.

— Здравствуйте, — ответила девушка машинально и нахмурилась. — А вы кто? Здесь нельзя… Без халата нельзя!

— Да я только спросить, — ответил Мирослав, включая свое обаяние на полную катушку.

Перед медсестрой стоял не очень пожилой и очень солидный человек. Дружелюбный, как дед Мороз, вежливый и аккуратный. Только немного рассеянный.

— Давайте я вам одолжу запасной халат, — сказала девушка.

— Огромнейшее спасибо, Леночка, — сказал Мирослав, мельком прочитав имя на бейджике. — А вот скажите лучше, тезка ваша как поживает?

— Это кто? — удивилась медсестра.

— Вчера вечером поздно привезли, — ответил Мирослав. — С отравлением. Такая… немного не от мира сего.

— Ах, эта, — сестра засмеялась. — Да, она точно слегка…

Тут она немного сбилась. Видно, не хотела обидеть такого хорошего человека, сообщая, что его знакомая — чокнутая.

— Так как она? — переспросил он. Наваждение не могло держаться долго, очень скоро сестра задаст себе вопрос, кто, собственно, перед нею. А задав себе, она немедленно задаст его Мирославу…

— Да все у нее хорошо, — радостно сказала сестра. — Доктор ее сегодня осмотрел, говорит, ничего страшного. Немного отдохнуть, и порядок.

— Значит, ее скоро выпишут? — спросил Мирослав. В голову сразу пришло, что они так и не поняли, почему Белкина наглоталась своих таблеток. Ясно было лишь то, что ей подсказали… а кто? зачем? А главное — не сделает ли он вторую попытку?

— Да, все верно, — ответила тем временем сестра. — Если все будет хорошо, то завтра выпишем. Дома-то лучше выздоравливать. Тем более, у нее ничего серьезного.

— А сама она что-нибудь рассказывала? — спросил Мирослав.

— Да ерунду всякую, — отмахнулась сестра и вдруг словно бы насторожилась. Ясно было, что вот-вот она начнет задавать вопросы…

— А что вы читаете, Леночка? — спросил Мирослав. Чары иссякали, и надо было переключить девушку на что-нибудь… на что ей и самой очень хотелось бы переключиться.

— Да так, ерунду… — девушка явно смутилась.

— Если это радует, — серьезно сказал Мирослав, — то это не ерунда.

Посмотрел ей в глаза и повторил:

— Не ерунда.

Помолчал и небрежно добавил:

— Ну, не буду мешать.

Поправил заимствованный белый халат и отошел. Сестра тут же склонилась снова над своей книгой, и кажется, совсем забыла про своего собеседника.

В палате Белкиной сидела давешняя тетка и что-то выговаривала девочке. Та молча смотрела куда-то в пол. На лице было мрачноватое упрямство, похоже, её не очень-то радовал визит.

Кроме них в палате была еще старушка, она тихо дремала на своей койке, не обращая внимания на недовольный голос тетки.

На второй койке постель тоже была смята, но пациентки не было, наверное, ушла на какие-то процедуры.