Дело шести безумцев

– Пап, он просто аниматор. Приехал на день рождения мальчика и заблудился.

– Но это не к нам. Нет у нас никаких дней рождений. Идем, – не отпускал он руку дочери. – И обещай, что не будешь убегать. Ни за котенком, ни за конфеткой с разными дядями или тетями.

– Пап! – вырвала руку Кира. – Мне что пять?! Знаю я, что нельзя с чужими!

– Помоги сестрам, – отправил Игорь дочь к машине.

Постороннего больше не было видно, а день рождения действительно намечался. Целая бригада готовила украшения, надувая шарики и развешивая картонные пиньяты.

Сестры-близняшки, толкаясь возле капота, наперебой доставали корзинки с пирожками и термосы с чаем и компотом.

Мира схватила прыгалки неонового цвета, но с противоположной стороны за рукояти уже держалась Кира.

– Кирка, отдай!

– Но я первая взяла.

– Бабушка их мне подарила! Они мои! – потянула сестра прыгалки, пробуя отобрать их у сестры.

– Ты свои потеряла в деревне, когда вы с Ирой сделали парашют из наволочки для куклы!

– Это были твои! Отдай! Или я тебе под подушку паука засуну! Найду и засуну!

Кира не собиралась сдаваться. Она тянула сильнее, кряхтя и брыкаясь, пока не решила, что пора, и, дернув уголком губ, отпустила натянутую тетиву.

Отскочив, прыгалка больно ударила рукоятью Миру в лоб.

– А-а-а-а-а! – завопила Мира, и родителям пришлось клеить пластырь одной, читать мораль второй и пытаться унять сто сорок пятый конфликт между детьми.

– Я думала дочери – не мальчишки, но вы! Кира, ты можешь побыть сегодня… нормальной! Я тебя прошу, перестань драться!

– Мариш, – остановил ее Игорь, посылая взгляд, за которым стояло: «Кира нормальная, мы сто раз обсуждали это».

* * *

– Вон классная площадка! – заметила Мира, быстро забыв про свое ранение. К тому же, к ее радости, Киру наказали, оставив до конца дня без сладкого. – Берег виден и море!

– А оттуда виден лес, – настаивала Ира на столике выше по холму.

Кира плелась за всеми по пятам. Ей было все равно, где устроят пикник, на котором ей запрещено есть конфеты и шоколадный рулет.

Интересней было узнать, для кого возле детской площадки готовился праздник. Все вокруг в шариках, и пиньяты картонные висят – так и тянет поколотить клюшкой.

– Нас много. Сядем повыше? – решила Марина занять деревянный стол с бревенчатыми лавками, где легко поместятся десять человек.

– Ау! – раздались радостные возгласы за спинами семейства Журавлевых. – Милые мои, а вот и мы!

Распахнув руки, от парковки к Марине, Игорю и девочкам торопилась стройная блондинка в расклешенных джинсах. Между зубами щербинка, а кожа ее была тронута солнцем, без капли туши и румян. Тонкие светлые волосы до талии растрепал ветер, она выглядела свежей и ухоженной.

– Барби… – выдохнула кто-то из дочек, и Марина засмущалась еще больше, чувствуя, что перестаралась с макияжем, укладкой на три вида утюжков и количеством лака.

– Мариша, – сомкнула женщина объятия вокруг сестры. – Ты все та же, не изменилась! Нарядная! – развела она руки сестры по сторонам. – Сама шьешь? А я рисовать начала! Представляешь? Игорь, – быстро обняла она его, – и ваши птенчики, привет, мои милые!

– Здрасте, – поздоровались Ира с Мирой, пока Кира решила промолчать.

– А вот и наши: Аллочка, Максимка! Знакомьтесь и дружите. Максимка, следи за девочками и в драки не лезь!

– Лады…

– Не лады, а да, мамуля!

– Да, мамуля, – повторил он, коверкая голос.

– Макс! – погрозил отец пальцем. – Слушать мать. И всех женщин тоже! – улыбался он толстыми губами между широких бакенбардов.

Опустив на землю ящик с поклажей, он принялся всех по кругу трясти, обнимать и раскачивать. Даже Игоря оторвал от земли.

Пока родители занялись неинтересной взрослой ерундой: мангалом, готовкой и болтовней, дети отправились играть на площадку.

– Вот, это вам подарки, – вытянула сестра Максима рисунки для Иры и Миры. – Кирочка, твою я нарисую попозже.

– Мою что? – заглянула Кира в рисунки для сестер.

– Твою карту. Она никак не складывается.

– Что за тупость? Что ты нарисовала? – не понимала Мира. – Тут какие-то палки, кляксы и разводы. Это даже не картинка!

– Гадость! – согласилась Ира. – Выкинь туда!

Ира с Мирой отшвырнули альбомные листы, но Кира не могла оторвать от них взгляда. Подобрав рисунки, она аккуратно и заботливо стряхнула грязь с бумаги.

– А мне кажется, в этом что-то есть, – подбодрила Кира поникшую Аллу, так похожую на свою маму, светловолосую и голубоглазую.

Та улыбнулась:

– В них даже больше, чем кажется. Это карты.

– К сокровищу?

– Для кого как, – пожала плечами Алла, – для них – да, для меня – нет.

– Алка, не приставай! – появился рядом Максим и отобрал рисунки, злобно прошептав сестре: – Опять за старое?! Маме покажу! Снова белые халаты наприедут!

Испугавшись (или сделав вид, как показалось Кире), Алла выдернула бумагу с картами к непонятным сокровищам из рук брата, разорвала их и швырнула в урну.

– Не слушай ее, – посмотрел Максим на Киру и почему-то сразу же густо покраснел. – Она странная.

– Она прикольная… – уставилась Кира на девочку, бормотавшую себе что-то под нос.