Дело шести безумцев

– У вас колготки разных цветов, – напомнила Марина. – Вы их не обхитрите.

– А мы снимем!

– Отставить снимать колготки! – рассмеялся Игорь. – Паркуемся, хватаем корзинки и бежим искать лучший столик для пикника!

Игорь вышел из машины и отлучился помыть руки, пока жена рассматривала туристический путеводитель и читала девочкам вслух про станцию изучения птиц «Фрингилла». Игоря не было минуты три, а когда он вернулся на стоянку, то увидел вместо трех дочерей двух.

– Где Кира? – подошел он к жене, нервно оборачиваясь.

– Только что здесь была. Кира? – оглядывалась Марина, прижав ладошку козырьком ко лбу и жмурясь от солнца. – Девочки, где ваша сестра? – спрашивала она дочерей, чувствуя, как накатывает… что-то.

Волнение началось несколько дней назад, когда в квартире Журавлевых за пять минут до ужина жареным минтаем (все-таки четверг – рыбный день) раздался телефонный звонок.

– Кто звонил? – выглянула с кухни Марина, отключив вытяжку над плитой.

Из-за шума она не услышала ни слова из телефонного разговора.

– Сергей, – вернул Игорь переносную трубку на базу.

– Какой Сергей?

– Воронцов. Из Москвы. Муж твоей сестры Влады.

Видя, как Марина бледнеет, помня, что вестей от Влады они не получали пятнадцать лет, Игорь спешно добавил:

– Все в порядке. Ничего не случилось. Влада, Сергей и дети… все хорошо.

– А что тогда?

– Они в Калининград отдохнуть приехали. Решили под конец летних каникул показать детям Куршскую косу и «Фрингиллу» и просто погулять везде.

– Так, – вытирала Марина руки полотенцем.

Ее ладони давно были сухими, но она все продолжала тереть кожу до красноты, словно бы пыталась впитать в ткань слова мужа, сделать так, чтобы не было этого звонка и никаких вестей от Воронцовых – перелетных птиц, исследовавших весь мир.

– Ну и?.. – понимала она, что Сергей позвонил не для того, чтобы передать им всем «привет».

– Приглашают на пикник. С детьми. Чтобы кузены познакомились.

– Их старший сын… сводный кузен девочкам.

– Он считает Владу родной матерью. Они там… сами с этим разберутся, не будем вмешиваться. Твоя мама считает, что он ее родной внук, сама знаешь.

Игорь подошел к жене и аккуратно забрал из ее покрасневших рук кухонное полотенце.

– Мариш, что не так?

– Почему сейчас? – боролась Марина с желанием уйти к окну и посмотреть на небо, чтобы срочно выяснить, сколько на нем сейчас светится звезд.

Она знала, если подойдет, примется пересчитывать их снова и снова. И не тронулась с места: нет, для звезд еще слишком рано… закат будет позже.

– М-а-а-а-а-ам! – пронеслась мимо родителей Кира, спасаясь от сестер.

Она спряталась за спиной отца, истошно визжа. Девочки преследовали Киру, пугая ее огромным пауком в стеклянной банке.

– Мира, Ира, ну что опять за истерика?!

– Кирка трусишка-зайчишка! – трясла Мира банкой.

– Прекрати мучить насекомое, – забрал Игорь банку у дочери. – Кир, это безвредный паучок. Он в траве живет, и, по примете, паук к хорошим новостям, деньгам или письму.

Марина гладила Киру по голове, пытаясь успокоить. Ее дочери каждый день выходили из себя, и Марина мечтала, чтобы каникулы поскорее закончились и дети вернулись в школу.

– Скажи Сергею, что мы… встретимся с ними. Пусть дети побесятся не дома. Ира, Мира, не кричите!

– Голова болит? Дать таблетку? – предложил Игорь, но Марина не сводила обеспокоенного взгляда с паука.

– Дай лучше банку, я выйду немного подышать и выпущу его в саду. Вчера кто-то из соседей высадил под окнами кухни герань. Посажу паучка на ее листья.

С той самой минуты, когда Марина отпустила насекомое, она не могла выкинуть из головы воспоминание: в утро пикника два соцветия были покрыты тонкой паутинкой – два кокона, два запеленованных овала, и между ними на соседнем зеленом листе – паук с грозно выставленными лапками.

– Два… – прошептала Марина.

Из подъезда, смеясь и толкаясь, выбежали девочки с прыгалками и термосами, следом вышел груженный корзинками Игорь. Марина затрясла головой, прогоняя наваждение, прогоняя из мыслей паука и герань, вытряхивая дурное предчувствие белого савана поверх двух коконов-цветков.

Будь у нее веник от воспоминаний, она смела бы их и швырнула в мусорку.

– Или тяпка… – вдруг привиделось Марине.

– Тяпка не понадобится, Мариш. Это же пикник, а не возделывание огорода Мирославы Кирилловны! – подбодрил ее супруг. – Все готовы? Тогда в путь!

Игорь ускорил шаг, огибая периметр парковки. Он во весь голос кричал имя дочери, успевшей исчезнуть за какие-то пару минут.

– Кира! – звал он ее, – Кира, ты где? Кира!

Наконец за молодой порослью деревьев он увидел розовые колготки. Его дочь разговаривала с незнакомцем, одетым в обтягивающее синее трико. Стоило Игорю приблизиться, как мужчина натянул на голову красную маску-чулок, развернулся и исчез.

– Кира! Куда ты ушла? Кто был с тобой? Что ему нужно? – разволновался Игорь, надумав самое плохое, как любой родитель, переживающий за ребенка.

– Просто дядя какой-то. Он спросил, где тут детский праздник.

– Какой праздник? – всматривался Игорь, но постороннего в ярком наряде больше не видел. – Нельзя уходить с чужими, ты же знаешь.