Дело сибирского душегуба

— Представляю образ шамана, — призналась я. — Фигура влиятельная, авторитетная, всячески почитаемая. Шаманский дар передается по наследству, чаще всего от деда внуку. Разделение труда — прямо как на производстве: есть шаманы, камлающие при свете, есть шаманы, камлающие в темноте… Вот он пляшет — в парке, нагруднике, специальной шапке… — я зажмурилась. — У него бубен и две колотушки. Первая обита мехом с оленьего лба, вторая — мехом медвежьей лапы. С помощью первой колотушки он путешествует в Верхний мир, с помощью второй — в Нижний… Шаманский костюм — не просто так, на нем железные пластины — своеобразные подвески с изображением карра — это некая птица, возможно, журавль, но не точно… Все дело в этих птицах, они придают силу, и подвески нужно заслужить… Начинающий шаман крепит к своей парке только железные крылья. Следующая ступень — обладание полной фигуркой птицы, но шаман не имеет права ее носить, а крепит с обратной стороны бубна. По мере роста колдовской силы шаман получает следующие карра, крепит эти подвески на спине… Самый сильный шаман имеет семь карра… Подвески — это шаманские духи-помощники, они неотлучны от шамана, всегда рядом, позволяют проникать в другие миры. Особое значение имеет также костюм так называемого «зверя-птицы». Без подвесок, прикрепленных к костюму, шаман — никто, пустое место, превращается в обычного человека. Но когда он камлает, духи-помощники должны быть рядом, они умножают силу, показывают верную дорогу в потусторонний мир…

— И бледные поганки человеку в помощь, — усмехнулся Туманов. — Скушал порцию, и вперед — в неизведанное… Эй, ты далеко собралась? — он встревожился, потряс меня за рукав. — Не уходи, Маргарита Павловна, лучший мир — он здесь, что бы о нем ни говорили…

— Прости, отлетела на минутку, — я пришла в себя, повела плечами. — Дальше не пойдем, хватит. Не могу избавиться от чувства, что мы придем на могилу шамана, а с этими вещами лучше не шутить… Знаешь, что селькупский шаман не просто умирает — происходит целая битва? Духи-защитники выходят на бой с темными силами, стремящимися погубить шамана, бьются до последнего. Иногда шаман выздоравливает, может протянуть еще несколько лет. Иногда духи проигрывают, умирают вместе с шаманом…

— Духи бывают мертвыми? — засомневался Туманов.

— Бывают, — кивнула я. — У селькупов точно бывают. Изображения умерших духов кладут в могилу вместе с шаманом, и эти ребята продолжают после смерти его охранять. Поэтому подходить к могиле нельзя. Никто на тебя, понятно, не набросится, но неприятностями себя обеспечишь. Будешь болеть, жизнь покатится по наклонной…

Ноги ослабли, я прислонилась к столбу, но, подумав, отошла от него — вдруг кому-то не понравится?

— Хорошо, в лес не пойдем, — Туманов с сомнением разглядывал опушку. — От греха, как говорится. Итак, суммируя сказанное… что ты хочешь внушить? Убийца возомнил себя селькупским шаманом, с каждым убийством он набирает силу, и чтобы стать могущественным, должен убить семь девочек? А птичьи фигурки — те самые пресловутые карра? Типа, журавли, хотя на журавлей они похожи в последнюю очередь. Может, ты и права, поскольку за процессы в воспаленном мозгу убийцы мы не отвечаем. Но при чем здесь сексуальное насилие над детьми и снятие скальпа? Каким бы ни был воспаленный мозг, а объяснение он иметь обязан. При чем тут шаманизм? Наш убийца — селькуп? Некий полукровка? Русский, укушенный селькупским шаманом?.. Сплошные нестыковки, Маргарита Павловна. Идея, конечно, свежа, интересна, даже увлекательна, но, как бы это выразиться… Не продумана, в общем.

— Слушай, говори потише, — встрепенулась я. — Что ты шумишь на весь лес? На кострище, где камлал шаман, нельзя кричать, смеяться, материться…

— Целоваться можно? — спросил Туманов.

— Целоваться? — я пребывала в каких-то нездешних эмпиреях. — Не знаю… Целоваться, наверное, можно. А почему ты спра…

Он нагнулся и поцеловал меня. Да еще и обнял, чтобы не вырвалась. Сначала я ничего не поняла. Что это было, зачем, с какой целью? Занервничала, забеспокоилась. Всякие мысли полезли в голову. Но, помнится, не сопротивлялась, руки висели плетьми. А Туманов продолжал меня целовать — не грубо, но напористо, и так, что в итоге мне стало нравиться. И уже догадывалась, что за взгляды он бросал в мою сторону…

И неизвестно, чем бы все это закончилось. Из леса прогремел выстрел. Что-то ударилось в тотемный столб над моей головой, щепки посыпались на голову. Я испуганно охнула, Туманов схватил меня за ворот и куда-то швырнул…

Глава четвертая