Дело смертоносной игрушки

- Я знаю, что здесь более известен Перри Мейсон. Мне посоветовали связаться с ним, если...

- О, но ведь Перри Мейсон занимается уголовными делами, - прервала ее Лоррейн. - А Арт Кроуфорд, его зовут Артур, но он почему-то подписывается А. Даулинг Кроуфорд, занимается как гражданскими, так и уголовными делами. Ах, Норда, я так волнуюсь. Мы должны добиться, чтобы опеку над Робертом доверили мне одной. Я хочу, чтобы вы выступили свидетелем и подтвердили...

- Я - свидетелем! - вскрикнула Норда.

Лоррейн, подавая служащему багажную квитанцию Норды, продолжала:

- Ну конечно, Норда. Вы хорошо знаете положение дел, и, кроме того, вам ведь нравится Роберт.

- Подождите минутку, - запротестовала Норда. - Из нашего разговора я поняла, что речь пойдет о чем-то, что поможет мне. Все, что я хочу, - это чтобы Мервин Селкирк оставил меня в покое. Я хочу освободиться от него.

Хочу, чтобы он забыл меня. Не желаю я больше получать эти проклятые газетные вырезки. Я хочу раз и навсегда покончить с этим.

- Но я как раз об этом и говорю, - начала объяснять Лоррейн. - Мистер Кроуфорд сказал мне, что если вы появитесь в суде и будете свидетельницей в нашу пользу, то очень вероятно, что Мервин этого так не оставит. А уже тогда мы сможем обратиться в суд и заявить, что Мервин преследует вас в отместку за ваши свидетельские показания, что даст суду основание привлечь его к ответственности. Нужно не уважать себя, чтобы позволить ему продолжать в том же духе.

- Послушайте, - терпеливо пояснила Норда. - Он со всей определенностью дал мне понять, что замышляет убийство, и меня вовсе не устраивает перспектива стать трупом и утешаться тем, что суд этого так не оставит. Меня не интересует, хорошего вы нашли адвоката или нет, поскольку ему в первую очередь потребуются доказательства. А этого-то как раз у нас и нет.

- Но у нас есть доказательства, - перебила ее Лоррейн, - есть свидетель, которому Мервин говорил когда-то, что на самом деле он не любит Роберта и что добивается опеки над ним, только чтобы досадить мне.

- Чудесно, - холодно заявила Норда. - Но это касается только вас. Мои проблемы это не решит.

- Но вы же не оставите все как есть? - Лоррейн растерянно умолкла.

- Даже не знаю. Но в одном я уверена твердо. Я не буду вмешиваться в дела Мервина Селкирка до тех пор, пока не выясню, что это мне даст. И у меня должен быть свой собственный адвокат, и выберу я его сама.

- Но сейчас уже вечер пятницы, - возразила Лоррейн. - В это время вы уже никого не найдете. А я договорилась с мистером Кроуфордом, что завтра в полдень он будет вас ждать в своем офисе и примет ваши письменные показания.

Норда задумчиво молчала.

- Не можете же вы вот так взять и уехать. Не делайте этого, - снова заговорила Лоррейн. - Не ради меня, а ради Роберта. Вы же знаете его и должны понимать, как много это для него значит. Я понимаю, что вам хочется избавиться от Селкирков как можно скорее, но не забывайте о Роберте.

Я уже два года добиваюсь единоличной опеки над Робертом. Мервин является на каждое судебное заседание и трогательно расписывает свои родительские чувства. Я оказываюсь в роли женщины, стремящейся любой ценой навредить бывшему супругу, а Мервин держится прекрасно: такой учтивый, обходительный, хладнокровный и так уверен в себе. На последнем судебном слушании я сказала, что Роберт побаивается отца, и Мервин, не моргнув глазом, тут же объяснил судье, что такое отношение к нему - дело моих рук, что я намеренно и постоянно компрометировала его в глазах сына.

Затем Мервин пригласил свидетелей, которые подтвердили, что он был образцовым отцом, когда Роберт жил с ним.

Судья был поражен. Суд решил, что два месяца в году Роберт будет проводить с отцом и что я должна стараться даже не упоминать при мальчике имя Мервина. Следующий пересмотр дела был назначен через семь месяцев.

Семь месяцев истекают как раз через неделю. Теперь, когда у нас есть этот новый свидетель, да еще если вы дадите показания, мы сумеем показать суду истинное лицо Мервина Селкирка.

- Я вовсе не уверена в успехе, - прервала ее Норда. - Не забывайте, что я только один раз видела, как он дал пощечину Роберту.

- Но вы это видели! - настаивала Лоррейн. - Вы же видели, как он это сделал: ударил его со всей силы. И какой он был при этом холодный, невозмутимый, а ведь бедный мальчик пролетел через всю комнату.

- Ну, положим, это было не совсем так.

- Да, но ведь пощечина была крепкая?

- Безусловно, - подтвердила Норда.

- И произошло это не наедине, а при вас, и лишь за то, что он попытался вас перебить.

Норда заколебалась: чувствовала, что ее во что-то втягивают.

- Послушайте, Лоррейн, но ведь я была почти что членом семьи. Роберт звал меня тетя Норда и конечно же держался со мной не так, как с чужим или малознакомым человеком.

- Конечно, - заторопилась Лоррейн. - Это только подчеркивает жестокость его поступка.

Норда повернулась к Бартону Дженнингсу, но он упредил ее вопрос.