Дело супруга-двоеженца. Дело о стройной тени. Дело о двойнике пожилой дамы

— Нет, — ответил Мейсон, — по той простой причине, что Вайдел был достаточно умен, чтобы не попасться в такую ловушку. Вся история с посылкой ключа на Главный почтамт была приманкой. Он, очевидно, заготовил дубликат ключа от шкафа и таким образом взял оттуда то, что его интересовало, не обращаясь за конвертом. Потом он сунул в щель монету в двадцать пять центов, забрал с собой ключ и оставил шкаф запёртым и пустым.

— И вы рассказали это полиции?

— Да.

— Если ваша секретарша отправляла ключ Вайделу, то с ней должен был быть кто-то, кто открыл шкаф и положил туда сверток или что-то другое^ что там должно было находиться.

— Не стоит об этом говорить, — прервал ее Мейсон. — Мне не хотелось. бы вас обманывать. Единственное, что я могу сказать, это то, что моя секретарша положила ключ в конверт и отправила его на Главный почтамт.

— Вы не адвокат моего мужа?

— Насколько мне известно, — сказал Мейсон, — я никогда не встречался с ним.

— Но если вы не связаны ни с Вайделом, ни с мужем, то как же вы попали в это дело?

— Я не говорю, что не был связан с вашим мужем, миссис Фейлмен. Прямо я с ним не связан, но мне кажется, что мой клиент принимает близко к сердцу интересы вашего мужа.

— Вы не могли бы объясниться откровенней?

Мейсон покачал головой:

— Прошу прощения, нет.

Миссис Фейлмен сказала:

— Человек, воспользовавшийся фамилией Вайдел, носит на самом деле другое имя.

— Вы думаете, он шантажист?

— Я знаю это.

— Можете ли вы сказать мне, как вы это узнали?

Миссис Фейлмен раздумывала несколько секунд.

— Уверяю вас, — продолжал Мейсон, — я не представляю интересы, враждебные вашим. Иначе меня здесь не было^бы. Я хочу получить нужную мне информацию и узнать имя вашего адвоката, с которым я мог бы связаться. Мне нужны ваши показания как свидетельницы.

— Хорошо, — сказала миссис Фейлмен, — я дам вам информацию… Но сделаю это так же, как вы, — не выкладывая все карты на стол. Я расскажу вам то, что сообщила полиции.

— Хорошо, — согласился Мейсон.

— Мой муж вернулся из конторы вчера днем в два часа. Он выглядел обеспокоенным и сказал, что ему нужно ехать в Бейкерсфилд. Перед отъездом он хотел сменить одежду и попросил меня достать ему другой костюм. Я это сделала, и он надел свежий. По своей привычке я проверила карманы снятого'' им костюма, который хотела отдать почистить и погладить. Я хотела посмотреть, не забыл ли он чего.

— Это было после того, как ваш муж надел другой костюм? — спросил Мейсон.

— Да.

— И он сам переложил вещи из кармана старого костюма в новый?

— Да, он всегда так делал. Я не перекладывала вещей из его карманов. Меня даже не было в комнате, когда он менял костюм, так что проверить, не оставил ли он чего-нибудь в карманах, я не могла. Он часто забывал там клю-,чи, деньги или перочинный нож. Наверное, все мужчины такие. У них так много карманов, и когда они спешат…

— Понимаю, — улыбаясь, сказал Мейсон, — со мной такое тоже случалось.

— Ну, — вздохнула она, — и во внутреннем нагрудном кармане пиджака лежало письмо. Я не удержалась и развернула его. Оно было составлено из слов, вырезанных из газеты и наклеенных так, что получался текст.

— Вы помните его? — спросил Мейсон.

— Я могу повторить его дословно, — сказала она. — Там было: «Достаньте деньги. Инструкции по телефону. Неудача будет роковой».

— Вы не сделали копии?

— Нет, я просто запомнила его.

— Продолжайте.

— Там в кармане был конверт, в котором, очевидно, пришло письмо. Это был обычный конверт, на котором была напечатана фамилия моего мужа и его адрес, а в верхнем левом углу находился обратный адрес — А.Б. Вайделу, Главный почтамт, до востребования.

— Й что же вы сделали? — спросил Мейсрн.

Она сказала:

— Муж был в ванной, брился электрической бритвой. Он оставил пиджаке от костюма, который собирался надеть, на вешалке. Я взяла письмо и конверт, сунула их во внутренний нагрудный карман и спокойно вышла из комнаты. Поскольку муж ничего не сказал мне о письме, я не считала нужным его спрашивать. Я предоставляю ему самому решать, хочет он о чем-то мне рассказать или нет. Если нет, то это потому, что он не хочет меня беспокоить.

— Однако это письмо встревожило вас? — спросил адвокат.

— Это письмо плюс тот факт, что последнее время муж казался чем-то обеспокоенным.

— А вам известно что-нибудь о финансовых делах вашего мужа?

— Очень мало. Мы подписываем общую квитанцию на подоходный налог, но я просто ставлю свою фамилию, даже не глядя на сумму налога.

— Значит, у вас нет привычки обсуждать с мужем финансовые дела?

— Муж, — сказала миссис Фейлмен, — предоставляет мне щедрое содержание. Это все, чего я прошу и что мне нужно. На эти деньги я веду дом, а муж время от времени делает мне подарки, вроде нового автомобиля и тому подобных вещей. На это содержание я и покупаю свои наряды.

— И вам его хватает? — спросил Мейсон.

— Вполне, — ответила она улыбаясь.

Мейсон окинул ее взглядом с ног до головы и, тоже улыбаясь, сказал:

— Его явно вполне хватает, и потрачено оно с большим вкусом.

— Благодарю вас, — ответила женщина.

— И потом ваш муж уехал в Бейкерсфилд? — спросил адвокат.