Дело супруга-двоеженца. Дело о стройной тени. Дело о двойнике пожилой дамы

— Думаю, да. Он сел в машину, и я заметила, что он очень спешил.

— Вы живете в северной части Лос-Анджелеса, — сказал Мейсон. — Сколько времени тратит ваш муж на дорогу от дома до конторы?

— Около получаса. Конечно, когда возможно, он старается избежать оживленного движения. Он обычно встает рано и старается приехать в контору до того, как создаются утренние заторы. И уехать из конторы он тоже старается раньше. Если же ему это не удается, то он звонит домой и предупреждает об опоздании. Тогда он пережидает часы пик и выезжает после шести часов. Он не любит дорожных пробок.

— Понимаю, — кивнул Мейсон. — Вы видели, что текст письма состоит из отдельных слов, вырезанных из газеты?

— Да.

— Они были наклеены на чистый лист бумаги? — Да.

— А теперь, — сказал Мейсон, — я попрошу вас быть особенно внимательной, миссис Фейлмен, так как от вашего ответа многое зависит. Этот текст был разорван?

— Что значит разорван?

— Разорван надвое, а затем склеен вместе.

— Нет.

— И не было никакого следа разрыва?

— Никакого.

— Адрес на конверте, — спросил Мейсон, — был адресом конторы вашего мужа или…

— По правде говоря, я на это не обратила внимания. Какую-то часть писем он получает на домашний адрес.

— Значит, вы не заметили бы конверт, если бы он пришел на дом?

— Господи, конечно нет. Я просто проглядываю приходящую почту и то, что получено для мужа, кладу на маленький столик справа от двери. Он забирает ее, когда приходит домой.

— Много писем получает ваш муж на дом?

— Не много, но и не мало. Большей частью это несущественные письма — циркуляры и тому подобное. Конечно, вся деловая переписка идет на контору.

— Но это письмо пришло на дом?

— Возможно. Я помню только фамилию, моего мужа на конверте и фамилию Вайдел в левом верхнем углу. Я видела его только секунду или две.

— Ваш муж приходит домой завтракать?

— Нет. Он завтракает в городе.

— А на этот раз он приехал домой в два часа дня?

— Да, незадолго до двух. Я не помню точного времени.

— И почту для него вы положили на столик?

— Да, там было, наверное, три письма.

— Вы не помните, были ли это деловые письма, были ли там конверты, подписанные от руки, или…

Женщина улыбнулась и сказала:

— Среди них не было надушенного конверта, написанного женским почерком, если вы имеете в виду это, мистер Мейсон. Такой я заметила бы. Нет, там было три-четыре письма обычного делового типа, надписанные как большая часть получаемой почты.

— Но это письмо от Вайдела могло быть сродни этим трем-четырем письмам?

— Я думаю, что могло бы. Но точно сказать не могу.

— Вы заметили конверт в этот раз?

— Мистер Мейсон, я ведь только что сказала вам, что не знаю, когда оно пришло.

— А вы заметили почтовый штемпель на конверте? — спросил адвокат.

— Вы имеете в виду, когда я вынула его из кармана? — Да.

— Нет, мне не хотелось совать нос в дела мужа. Увидев текст письма, я, конечно, удивилась. Я посмотрела на конверт и запомнила фамилию Вайдел на обратном адресе и пометку «до востребования». Но мне никогда,, это трудно объяснить, мистер Мейсон, никогда не хотелось вмешиваться в дела мужа. Я просто взяла письмо, просмотрела его, потом достала из того же кармана конверт, а в заключение переложила и то и другое в карман свежего костюма. Конечно, я была обеспокоена, но все-таки мне не хотелось вмешиваться. Я не из тех жен, которые следят за мужьями или ревнуют их. По-моему, такие жены только мучают себя и подрывают основы своей семьи.

— У вас счастливый брак? — задал адвокат следующий вопрос.

— Да, очень счастливый.

— Теперь у меня есть к вам щекотливый вопрос, — прищурился Мейсон. — Вы и ваш муж примерно одного возраста? Мне кажется, что нет, поскольку он, очевидно, уже давно и успешно занимается бизнесом, тогда как вы…

— Ну, ну, продолжайте, — улыбнулась миссис Фейл-мен, забавляясь нерешительностью Мейсона, — женщине всегда приятно слышать это.

— …вы еще очень молоды, — закончил адвокат.

— Благодарю вас, — сказала она.

После минутного молчания она добавила:

— Я не так молода, как вы думаете, мистер Мейсон, но все-таки моложе своего мужа. И сразу отвечу на тот вопрос, который уже вертится у вас на языке, — я вторая жена мистера Фейлмена. Раньше он был женат на ревнивой женщине, которая была полной противоположностью тому, какой сейчас стараюсь быть я. Она была необычайно подозрительна, тре. бовала отчета во всем, что он делал, и добилась того, что мистер Фейл-мен возненавидел свой дом.

— Вот этот дом? — спросил Мейсон.

— Конечно нет, — сказала она. — Д не хотела, чтобы окружающее напоминало ему об этой женщине. Я настояла, чтобы Морли, мой муж, продал тот дом, со всей обстановкой, и мы переехали в этот дом, который я обставила в соответствии со своим вкусом.

— Вы сделали это чудесно, — сказал Мейсон, оценивающе оглядывая комнату.

— Еще раз благодарю вас.

— Итак, — сказал адвокат, — вы заявили в полицию об исчезновении мужа.

— Совершенно верно.

— Имеет ли к этому отношение письмо Вайдела?

— Думаю, что самое прямое, — сказала она. — г Ни о чем другом я не думала.

— Муж звонил вам вчера вечером?