Дело супруга-двоеженца. Дело о стройной тени. Дело о двойнике пожилой дамы

— Бог его знает, не различишь — особенно на таком расстоянии. Вы, вероятнее всего, вообще не сможете определить..

— Глаза?

— Довольно темные. Цвет опять же отсюда не разобрать. Или черные, или темно-карие. Она — настоящая маленькая леди. Нервничает, но старается держать себя в руках, говорит с метрдотелем… Они идут сюда.

Метрдотель извиняющимся тоном сказал:

— Молодая леди утверждает, что она условилась с мистером Мейсоном.

Мейсон встал. Делла Стрит спросила:

— Вы Сьюзен Фишер? — И, когда та утвердительно кивнула, протянула ей руку: — Делла Стрит, личный секретарь мистера Мейсона, а вот сам мистер Мейсон.

— Присаживайтесь, — предложил Мейсон.

— Мне так неловко, мистер Мейсон. Я не должна была беспокоить вас за обедом, но мое дело — ужасно важное.

— Прекрасно, — ответил Мейсон, — послушаем, о чем идет речь. Не хотите ли десерт, ликер или кофе? Полагаю, вы уже обедали…

— Да, я перекусила… Ровно через тридцать минут мне необходимо быть в холле отеля «Артениум».

— Тогда вам, вероятно, не стоит тратить время на кофе. Садитесь и расскажите мне обо всем.

Быстрое описание событий дня заняло у Сьюзен Фишер десять минут.

Когда она закончила, Мейсон задумчиво сощурил глаза, затем посмотрел на часы и сказал:

— Да, времени по-настоящему приняться за дело у нас нет.

— Почему? Осталось еще двадцать, минут.

— Нет, я имею в виду, что нет времени найти свидетелей, которые могли бы подтвердить содержимое коробки для обуви.

— Вы думаете, это необходимо?

Мейсон кивнул.

— Вам следовало тотчас же позаботиться о свидетеле, как только вы узнали, что находится в коробке.

— Но почему?

«— Вы не знаете, сколько там денег, — сказал Мейсон, — и никто другой тоже не знает.

— Понимаю, но коробка, целая и невредимая, лежит в сейфе.

— Кто знает, что она целая и невредимая?

— Ну, ведь я знаю… Я…

Она обескураженно умолкла.

— Вот именно, — сказал Мейсон. — Вы утверждаете, что содержимое коробки не тронуто, но представьте себе, кто-то заявит, что оттуда пропали две или три тысячи долларов?

— Да, теперь я понимаю, — ответила Сью, — но почему это нужно кому-то делать?

— Потому что вы, очевидно, обладаете сведениями о непорядках в компании. При таких обстоятельствах виновная сторона может попробовать запутать в них и вас.

Мейсон сделал знак официанту.

— Думаю, мы должны оказаться в «Артениуме» как можно раньше, — обратился он к Ськ?зен, — даже если Кэмпбелл придет всего на пять минут раньше назначенного времени, и это даст нам лишних пять минут, а они, возможно, нам пригодятся.

— Значит, вы… вы согласны быть моим адвокатом?

Мейсон кивнул:

— По крайней мере, до выяснения ситуации.

Она благодарно коснулась рукой его запястья.

— О, мистер Мейсон, не могу выразить словами, что это для меня значит. Теперь я все больше начинаю понимать… В самом деле, все могло оказаться ловушкой, и тогда… О, что касается этих денег, я попала в довольно сомнительное положение.

— Карлтон, вероятно, еще слишком мал, чтобы сосчитать деньги?

— Боже, конечно.

— Сколько, по-вашему, примерно было денег в коробке?

— Не знаю, это стандартная коробка для обуви, доверху набитая стодолларовыми банкнотами. Думаю, там должна быть очень большая сумма.

Мейсон кивнул. Официант принес счет. Мейсон подписал его и обратился к Делле Стрит:

— До отеля всего один квартал, бессмысленно садиться в машину, чтобы потом искать еще место для парковки. Мы пойдем пешком.

Когда они вышли из кафе и направились к отелю; Мейсон сказал:

— Если Кэмпбелл уже будет там, когда мы появимся, пожалуйста, представьте меня ему как своего адвоката. Если же мы придем раньше, представьте меня ему сразу, лишь только он войдет, и дайте мне возможность самому вести разговор.

— Он возмутится, — предупредила Сьюзен Фишер.

— Знаю, но он будет возмущен еще многим во мне, а вы, я думаю, нуждаетесь в защите с самого начала.

— Но в конце-то концов, настоящий босс — мисс Корнинг. Она стоит выше мистера Кэмпбелла. Она. стоит выше всех. Она платит мне жалованье. Я должна ему это объяснить, и тогда посмотрим, посмеет ли он упрекнуть меня в том, что я…

— Я совершенно не разделяю вашей позиции, — сказал Мейсон.

— Но это единственная причина, почему мце хотелось вашего присутствия в отеле, — сказать Кэмпбеллу, что по-закону я не только имела право действовать так, как действовала, но и была обязана поступать именно так.

— Я думаю о коробке с деньгами, — пояснил Мейсон.

— Но ведь она в сейфе и…

— И, — прервал ее Мейсон, — , если Эндикотт Кэмпбелл решит зайти в офис, забрать из сейфа коробку и спрятать ее туда, где ее никто больше не увидит, у вас не будет ни малейшей возможности доказать, что она когда-либо лежала там.

— Вы думаете, он мог бы это сделать?

— Не знаю, но когда человек держит в своем платяном шкафу коробку, полную стодолларовых банкнот, у меня поневоле возникают сомнения в его добропорядочности, и налоговое управление, несомненно, их разделит. А вот мы и пришли. Давайте войдем.

Сьюзен Фишер, потеряв дар речи от осознания сложности положения, вошла в дверь отеля, любезно распахнутую для нее Мейсоном.

Делла Стрит сжала руку Сьюзен.