Дело «Трудовой Крестьянской партии»

Я был все время решительным противником интервенций или заграничных давлений на СССР в какой бы то ни было форме, и те люди, с которыми я поддерживал личные, близкие отношения – также. Со времени своего возвращения я не имел никаких политических сношений с заграницей, никому не давал политических поручений (в частности о поездках В. Мазурсина – кого он там видел, с кем говорил и т. д., я узнал только из показаний М-на, которые мне читал следователь, потому, что сношения у меня с М-ном были чисто личные, а не политические).

Никогда у меня не было с кем-либо разговоров об организации восстаний или об организации военных сил, вообще ни о каких действиях или выступлениях против советской власти. Если порой что-либо смущало или огорчало меня в практике ее, я не допускал и мысли о сопротивлении или противодействии, ввиду огромного значения ее задач, и уверен в том же относительно близких мне людей, с которыми я поддерживал близкие личные отношения.

Мои сношения с родными лицами в СССР и заграничными не имели никаких враждебных СССР целей, а исключительно научные и культурно-национальные интересы (научных исследований и изданий, развития украинской культуры), которые, по моему убеждению, соответствовали национальной программе и социалистическому строительству СССР.

Я не имел и по нынешний день не имею никакого представления об Украинской военной организации в пределах СССР, находясь за границей еще, я интересовался переходом на службу СССР гр. Коссака, как ученого специалиста, преданного задачам СССР, и позже поддерживал с ним личные отношения, но никогда не слышал от него враждебного СССР.

Все что я показывал о каких-либо попытках самостоятельной политической или культурной работы – моей лично и совместно с моими знакомыми, я показывал вынуждено и неверно, в вышеописанном убеждении, что от меня нужно покаяние в контрреволюционной деятельности независимо от того, вел я ее или нет, и это было причиною ареста моего и моих знакомых. Я прошу считать их недействительными – чтобы советская власть не находилась в заблуждении относительно действительного настроения украинских культурных работников, не предполагала измены или недоброжелательства там, где его не было, а было наоборот желание посильно служить социалистическому строительству СССР – специально на культурно-национальном участке»[365].

Черновик этого письма так и остался черновиком, сведений о том, что Грушевский позже послал отредактированный текст Сталину – нет. Не ведал академик и того, что Сталин прочел черновик его письма.

Так как следствие по «Трудовой Крестьянской партии» закончилось, необходимо было решить вопрос и в отношении филиала этой организации – т. н. «Украинского народного центра». В связи с этим, зампред ОГПУ И.А. Акулов попросил включить этот вопрос в повестку заседания Политбюро на 28 января, так как на предыдущем заседании он не был доложен, а в данном случае требовалось закрытое заседание[366]. Что решалось на этом закрытом заседании, можно только догадываться.

28 января 1932 г. на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) рассматривались вопросы ОГПУ. И если по делу «Трудовой Крестьянской партии» предлагалось выше 8 лет не давать, то участников филиала «ТКП» на Украине «Украинский народный центр» предлагалось «судить как контрреволюционную организацию, выше 6 лет не давать, несколько человек, в том числе Грушевского, а также и коммунистов освободить от приговора»[367]. Таким образом, этим решением была поставлена точка в рассматриваемом деле.

После принятого решения Грушевский жил в Москве. В 1934 г. скоропостижно скончался в Кисловодске, где находился на лечении.

Необходимо отметить, что дело «Селянской партии» рассматривалось первоначально как филиал ЦК «Трудовой Крестьянской партии». Затем органы ГПУ Украины трансформировали его в «Украинский народный центр» под руководством академика М.С. Грушевского.

На примере сумской ячейки «Трудовой Крестьянской партии» рассмотрим, как проходило следствие по делу «ТКП» в других округах Украины.

9 апреля 1931 г. начальник Сумского оперативного сектора ГПУ УССР В.Я. Левоцкий утвердил обвинительный приговор по делу сумской ячейки «Трудовой Крестьянской партии», которая была раскрыта и ликвидирована на территории округа.

Ячейка ставила своей целью противостоять мероприятиям советской власти по реконструкции сельского хозяйства на социалистических началах планового крупного совхозного и колхозного строительства. Эти мероприятия проводились путем антисоветской агитации среди крестьянства, против успешного проведения в округе коллективизации. Каждый член организации, прикрываясь личиной советского агронома, проводил укрепление кулака на селе и совершенно не уделял никакого внимания колхозному сектору. Деятельностью контрреволюционной организации в округе руководила центральная группа «ТКП» в гор. Харькове в лице – Доленко, Короткова, Центиловича, Резникова, Маньковского и др.

Всего в сумской ячейке было 15 человек[368].