Дело «Трудовой Крестьянской партии»

По словам Чаянова на одном из заседаний совета был намечен состав будущего правительства, в составе Пальчинского в качестве премьер-министра, Хренникова – министра торговли и промышленности. На пост министра земледелия выдвигался Макаров, на пост иностранных дел – кто-то из крупных эмигрантов, на пост военного министра – кто-то из эмигрантов, Юровский выдвигался министром финансов, Маклаков – министром внутренних дел. Военным диктатором после переворота должен был стать Пальчинский. Чаянов сообщил, что этот центр имел связь с торгово-промышленным комитетом в Париже, получая оттуда средства для своей работы, была налажена связь с правительственными кругами Франции, Польши и Англии[167].

9 августа А.В. Чаянов внес исправления в предыдущий протокол допроса. Он уточнил, что точного состава центра не помнит. Название тоже было не определено. «В наших заседаниях мы назвали инж. – пром. центр, сами его члены в простом обиходе называли его «клуб», «совет», формально как будто бы его называли «Совет инженерных организаций». Смутно припоминаю разговоры о необходимости дать ему более ударное в политическом отношении название, но не помню, состоялось ли это наименование»[168].

Заседания, по уточнениям, сделанным Чаяновым, велись или в «клубе», или на частных квартирах. Под термином «клуб» подразумевалось какое-либо общественное место в центре в вечерние часы. Помимо заседания в ВСНХ, в Госплане в помещении какого-то НТС под Политехническим музеем часто были какие-нибудь фиктивные повестки.

Затем А.В. Чаянов 12 августа вспомнил, когда он участвовал по поручению ЦК «ТКП» в собраниях совета инженерных организаций.

Так, весной 1927 г. он был на собрании, где присутствовало около 5 человек, в каком-то НТС под Политехническим музеем. Другое собрание в том же составе прошло в квартире на Мясницкой. Общего базиса там нащупано не было.

Осенью 1927 г. на первом собрании присутствовало около 10 человек в клубе какого-то учреждения на Китай-городе, там обсуждался программный вопрос о соотношении промышленности и сельского хозяйства. На втором собрании присутствовало 6 человек, там согласовывали программные положения обеих организаций. Третье собрание, прошедшее в ВСНХ, было самое большое, присутствовало около 15 человек, предметом обсуждения была роль специалиста в политической жизни, развитие кризисов в стране и его программные положения.

Весной 1928 г. первое собрание прошло в Госплане, присутствовало около 12 человек, оно было посвящено положению в транспорте. На втором собрании в ВСНХ присутствовало 10–12 человек. Обсуждался вопрос о вероятном сроке кризиса и процессах, которые должны были его сопровождать. Указывалось на возможность продовольственных затруднений в городах, на полное расстройство хозяйственной жизни и неизбежно вытекающую из этого расстройства анархию, на волнения в деревне и городе, и возможность присоединения к ним красноармейских частей. О возможности интервенции со стороны Франции и Польши и о необходимости заранее создать правительственную коалицию. Намечались политические группы и лица, которые могли быть привлечены к этой коалиции. По прогнозам, кризис должен был начаться в 1930 г.

«В конце лета или начале осени 1928 года был установлен объединенный центр в составе: Кондратьева, Громана, Макарова и двух от Инж. – Пром. Центра, и я устранился от всякого контакта с последними, имея последнее свидание с Рамзиным в столовой ЦЕКУБУ. Так как о всех собраниях я докладывал ЦК ТКП, то желательно проверить настоящее изложение по их показаниям»[169].

14 августа А.В. Чаянов показал: «Напрягая память свою, я вспоминаю дебаты и разговоры, например, в заседании в ВСНХ или при попытках осенью 1927 г. нащупать базис контакта СИО (Совет инженерных организаций. – О.М.) и ЦК «ТКП» можно полагать, что эта идея – придать СИО характер политической партии в зачаточном состоянии, имела место.

По этому вопросу о том, какое более ударное название следует придать Совету инж. организаций, несмотря на все усилия, ничего вспомнить не мог»[170]. Тоже провал памяти.

Интересно то, что никто из посторонних о «ТКП» не знал. Так, Громан, ведший переговоры от Сухановской группы, не докладывал ему о существовании «ТКП». Н.Н. Суханов показал, что, быть может, Кондратьев затрагивал вопрос о крестьянской партии, однако его никто и никогда в вопросы организации и деятельности этой партии не посвящал, так как он являлся совершенно чуждым элементом, не подходящим для этой партии ни в качестве ее члена, ни в качестве сочувствующего. Никто никогда не назывался в присутствии Суханова членом или участником крестьянской партии, и никаких сведений о ней он не имел[171].