Дело всей смерти

Зацепин помрачнел. Рассказав о компьютерном взломщике, он совершил ошибку! Демон из его союзника сейчас же превратился в помощника американского шпиона. След хочет узнать свою судьбу. И ему ведь все равно, кто из разведчиков заполучит книгу судеб и удовлетворит его любопытство. Раньше он ставил на Зацепина, опекал его. Но, узнав, что в раю наступила цифровая эра, а Зацепин не в ладах с компьютером, След немедленно возложил надежды на более продвинутого цэрэушника. Зацепин почувствовал себя преданным. Ангел, возникший на песчаном пляже под конец разговора, прокомментировал:

– А что ты ждал от бестии? Отступничество – его родовая черта. – И добавил с ревнивыми интонациями любящей, преданной жены: – А вот я тебя никогда не оставлю. Доверься мне!

Но Зацепину, возродившемуся для борьбы, как Феникс из пепла, было не до уютного общества верного спутника. Он из стороны в сторону мерил шагами полосу пляжа.

– Дурацкое положение! Он там колдует над компьютером, а я не могу помешать! – возмущался Зацепин. И как всегда досталось ангелу: – А вы – небесное воинство – тоже хороши, ждете, когда вор залезет в карман. А профилактикой правонарушений кто будет заниматься? Порядки у вас!

Офицер давно не существующего КГБ поднялся в Зацепине в полный рост, окончательно подчинив монаха.

– Он уже не колдует, – сообщил ангел.

– Как? Уже открыл?!

– Куда ему! Бросил и сбежал.

– Сбежал? Куда?

– К себе. Я же тебе рассказывал, что у каждого – персональный рай.

– Так! – Зацепин энергично потер руки. – Американец обломал зубы о книгу. Отлично! Но он может вернуться? И не один, а с подмогой? С каким-нибудь искусным компьютерщиком?

– Вольному воля, – развел руками ангел.

«Значит, надо опередить американца! Компьютер свободен, действуй! – размышлял Зацепин. – Но мне ведь нипочем не открыть книгу судеб самому! С моим гуманитарным багажом только консервные банки открывать! Как же мне нужен сейчас хороший айтишник, компьютерный виртуоз! Разве что завербовать душу какого-нибудь кибернетика? Но где его здесь найти?»

Зацепин лихорадочно искал решение. На кого он мог опереться в своей борьбе?

Неелов! Ну конечно Неелов! Зацепину так захотелось снова испить из этого родника уверенности и жизнелюбия. Неелов – ученый, физик. Это проблема по его части. Пусть решает ее. Родина в опасности! Для него, в прошлом руководителя засекреченной программы КГБ, это не пустой звук. «Если на то пошло, пусть сам пожалует сюда. Хватит таскать каштаны из огня чужими руками. Ему за восемьдесят, он отжил свое. Умереть за родину – это славное завершение земного пути. В конце концов, он, не задумываясь, забрал в монастыре мою жизнь для продолжения операции. А я ради операции отнял жизнь у Веры. Ставкой в рулетке операции „Борода Зевса“ с самого начала была жизнь. А теперь, когда в игру вступила иностранная разведка, ставка стала больше, чем жизнь: судьба родины. „Ставка больше, чем жизнь“ – был такой польский фильм про разведчика Ганса Клосса…»

Зацепин подумал и о том, что ему нужен не просто помощник. Ему нужна замена. Вот-вот в Высшем суде прозвучит: «Виновен!» – и он вылетит из рая, как пробка из бутылки. После приговора его уделом станет вечное заточение в пекле, может быть, с небольшими поблажками от знакомого демона – глоток воды раз в тысячу лет… И тогда загробный мир останется не прикрыт нашей разведкой, и здесь будет беспрепятственно орудовать ЦРУ.

А Неелов как нельзя лучше подходит на роль резидента в потустороннем мире. Кто, как не он, досконально знает эту «страну»! И в прошлом Неелов был близок к органам. Ни у него, ни у Зацепина нет сейчас в кармане удостоверения разведчика. Но бывших чекистов не бывает, и, когда речь идет об интересах родины и государства, они не могут считать себя частными лицами в отставке. Получается, он, Зацепин, имеет полное право требовать от Неелова жертвы. Даже смертельной, самоубийственной жертвы.

Рассудив так, Зацепин воспользовался спиритическим «телефоном». Он следовал инструкции, данной академиком: вообразить Марию и позвать ее. Первыми при мысли о Марии возникли в памяти колышущийся бюст и узел светлых волос.

«Мария! Мария Кузнецова!» – мысленно окликнул Зацепин.

Он ожидал знакомого покалывания электрическими разрядами – визитной карточки спиритического перемещения, – но ничего не произошло. Зацепин снова вызвал на экран воображения дородную Машу, поаукал ей. Безрезультатно.

«В чем дело? Отказала связь или им на земле нужно время, чтобы принять вызов?» – терялся в догадках Зацепин. Разведчику пришлось долго слоняться по берегу – за ним гурьбой бессмысленно бродили копии, – прежде чем после привычного иглоукалывания и полета во мраке он оказался в просторном теле женщины-медиума.

Знакомая полутемная комната, Неелов за столом напротив, сильнее обычного всклокоченный и радостно возбужденный. Причину своего состояния он объяснил немедленно, не дав Зацепину открыть рта: