Дело всей жизни. Книга вторая

Но вывернуло желудок. Рыгал горечью и чем-то еще, а по плечу скользила маленькая слабая ладошка. Выпрямился, и маленькое анорексичное тело подперло меня под мышкой и тяжело потянуло вверх. Будто на острый кол оперся, с огромными голубыми глазами и прозрачными ресницами. Если бы не впалые острые скулы и подбородок, существо можно было бы назвать красивой девушкой — только высокий голос, каким она недавно визжала, служил единственным признаком принадлежности ее к противоположному полу. Белая, как лист бумаги, она могла бы служить закладкой в книге, настолько была тонкая. Поверни боком — порежешься, если не заметишь и ненароком напорешься.

Дверца машины открылась, меня бережно опустили на заднее сиденье, на колени упала моя замшевая куртка, за которой эта моль и бегала в клуб, выудив из кармана номерок. Я глухо застонал и упал на бок, скручиваясь в петлю эмбриона. Закрыл глаза.

— Потерпи до больницы, — озабоченно попросила моль, усевшись за руль.

— Не нужно в больницу, — прохрипел, не желая упускать шанса сдохнуть от разрыва печени или селезенки, и сказал, где живу.

***

США, Нью-Йорк

— Начинается посадка на рейс на номер…

Меня никто не провожал на самолёт. Я никого не хотела видеть. Не была дома год. Обещала маме приехать в сентябре, но до него и осталось всего ничего. Представляла, сколько у них с отцом ко мне вопросов, а я так долго избегала разговора с ними. Теперь же мне нужен был кто-то, с кем легче будет пережить личный крах, зализать раны и собраться с мыслями и силами.

О Никите я старалась не думать, хотя это просто невозможно. Я бежала из города, боясь, что после вала статей о проданной девственности он не задержится, где бы ни был, и прилетит встретиться со мной, чтобы посмотреть в глаза. Впервые я не хотела видеть его, потому что было страшно увидеть в синем взгляде осуждение и холод. Я не чувствовала себя готовой объясняться с ним. Что вообще тут можно объяснить? Единственное, что лучше слов — призвать Стэйру к ответу за раскрытие тайны личной жизни. Последнее слово произносит поступок.

И я это сделала. Келли нашла мне хорошего адвоката, и половину оставшихся от запуска кафе денег я заплатила ему, тихо радуясь, что не поторопилась закрыть студенческий кредит.

Ночь после нашествия журналистов я провела с Коннором и Келли. Сидела за спиной девушки на ее мотоцикле, а она гоняла по улицам ночного Нью-Йорка. Огни мелькали перед застланными слезами глазами, я ничего не видела, не наслаждалась скоростью. После вспышки ярости чувствовала себя опустошенной и потерянной.

В какой-то момент мы втроем оказались на диком берегу Гудзона в Инвуд Хилл парке. Оставили мотоциклы на парковке, спустились к воде и сели на траву.

— Несс, поешь. Я прихватил бургеры и лайт Колу, — развернул вынутые из спортивной сумки свертки Коннор.

Есть не хотелось, но я носила под сердцем малыша, и нужно было думать о нем. Я могла сколько угодно тешить себя иллюзией того, что еще ничего не решила и, возможно, прерву эту беременность, но в глубине души прекрасно знала, что это всего лишь попытка сделать выбор, не имея его. Я не смогла бы лишить себя этого ребенка. Это ведь плод моей любви к Никите…

— …Продолжается посадка на рейс номер…

Тяжело вздохнула и встала с кресла, поправила платье и прошла в автобус, который подвез пассажиров к трапу. Поднявшись на верхнюю ступень, остановилась и огляделась — ничто больше не напоминало о том, что не так уж и давно здесь взорвался «Голубь».

Сердце сдавило, горло будто перехватило холодными пальцами. Я часто заморгала, стряхивая с ресниц слезы, и вошла в салон. Три с половиной часа полета молча смотрела в иллюминатор. Вышла из салона самая последняя, самая первая — из зоны прилета, потому что весь мой багаж умещался в рюкзак за спиной. Вещи из прошлой жизни оказались балластом. Я взяла из неё лишь рабочий ноутбук, любовь к Никите, будущего ребенка и планы на новую, самостоятельную жизнь…

Глава 8. Я тебя погуглила

«Надо проверить на паразитов, вирусы, бактерии, грибки, прионы,

радиацию, токсины, химикаты, а может, подхватили с порносайтов.

Я проверю интернет, а вы все остальное»

Доктор Хауз

Россия, Москва

Три дня назад, когда я открыл глаза и понял, что все-таки лежу в больнице, первыми эмоциями были ярость и дикое разочарование. У меня оказалось сломано три ребра, одно проткнуло обломышем легкое. Неглубоко, но операцию делать пришлось. Зубы оказались все на месте, но один придется наращивать.

Я был в шаге от цели — и снова фиаско. На этот раз — по вине лысой моли.