Дело закрыто. Опасная тропа

Немного проехав вперед, она снова сошла с велосипеда. Удивительно, насколько уверенной она себя чувствовала, когда ехала на нем. На самом деле гораздо безопаснее было шагать на собственных ногах, но всякий раз, когда она ступала на землю, у нее возникало чувство нависающей над ней опасности. Как будто над дорогой на Ледлингтон появилось еще одно туманное облако – облако постоянно растущего страха. Садясь на велосипед, она немного преодолевала его, но стоило ей спуститься на землю, страх окружал ее, обволакивал и холодил.

Она внимательно прислушивалась, стараясь уловить малейший звук, нарушивший тишину туманной ночи. Замерев, она не услышала ничего, кроме собственного дыхания: ни трепета птичьих крыльев, ни их пения, ни хруста ветвей, ни шуршания листьев под лапами дикого зверя. Ничто не двигалось, все замерло вокруг, за исключением Хилари Кэрью, оказавшейся здесь из-за упрямства и глупой убежденности в своей правоте. А прав-то оказался Генри. Сейчас ей совершенно ясно: Генри имел все основания советовать ей оставить в покое дело Эвертона, чтобы никто не пострадал. А кто мог пострадать? Хилари Кэрью на темной пустынной дороге, застланной туманом, где не найдется ни одного очевидца происшедшего.

– Дурочка! – произнесла Хилари, обращаясь к самой себе. – Что толку теперь думать об этом? Перестань, слышишь, перестань сейчас же! И прекрати вспоминать о Генри. Это действует на нервы. Его здесь нет, а если бы он вдруг и оказался, вряд ли отнесся к твоей затее с пониманием.

«Но он не позволил бы мне погибнуть в этой темноте!»

Это воскликнула другая Хилари, которая от страха потеряла всякую гордость и с огромной радостью согласилась бы оказаться в объятиях Генри Каннингема, даже зная, что он не испытывает к ней симпатии.

В эту минуту она услышала звук приближающегося автомобиля.

Она почувствовала облегчение, и на мгновение присутствие духа вернулось к ней. Ничто так не угнетает, как тишина. Знакомый, привычный гул Кингс-роуд ворвался в эту парализующую тишину и вмиг развеял все ее страхи. Даже туман перестал казаться таким непроницаемым, и ей в голову пришла великолепная мысль: если автомобиль движется не слишком быстро, она сможет добраться до Ледлингтона, следуя за светом фар.

Осторожно крутя педали, она подумала, что лучше бы ей спешиться, когда машина подъедет поближе, чтобы не оказаться у нее на пути. Но времени еще достаточно, так как, судя по звукам, машина ехала довольно медленно. Это и понятно. Никто не стал бы ехать со скоростью больше десяти миль в час, рискуя вылететь на обочину на первом же повороте.

Впоследствии Хилари могла точно вспомнить все вплоть до этого момента. Она совершенно ясно помнила, как решила держаться за машиной, если та будет ехать не быстрее десяти миль в час. Но здесь в памяти наступал провал. Резкий свет. Должно быть, водитель включил противотуманные фары или ближний свет. Потом какой-то шум. Он исходил от приближающегося автомобиля, который вдруг резко увеличил скорость, – огромного автомобиля. Она спрыгнула. Если бы она заранее не продумала этот план, у нее не хватило бы времени сориентироваться. Но она успела спрыгнуть на траву, когда машина подъехала совсем близко, и этим спасла себе жизнь. Внезапная боль, скрежет, она почувствовала, что ударилась головой обо что-то твердое. Звезды в темноте – фейерверк с золотым дождем, – а потом пустота. При падении она ударилась головой так сильно, что на пару минут потеряла сознание. Если бы обморок продлился дольше, этот день стал бы последним для Хилари Кэрью.

Она пришла в себя оттого, что у нее болела голова. Кто-то поднял ее и произнес:

– Потеряла сознание. Надо торопиться, чтобы завершить начатое!

Голос был ей совершенно незнаком, и она не поняла смысл этих слов. Опустошенный разум отказывался воспринимать происходящее. Слова утратили свое значение. Она только чувствовала, что у нее болит голова, и больше ничего. Весь мир сосредоточился в этой боли.

Но тут у нее возникло новое ощущение. Песок, холодный, мокрый песок у нее во рту. Ужасно. Она пошевелилась, прикоснувшись к чему-то острому, и порезала руку. Больше ее никто не держал. Она лежала, уткнувшись лицом в песок, прислонившись щекой к чему-то холодному, мокрому и твердому. Дорога – она лежала на дороге. И порезала руку. Больно. Она порезалась чем-то острым. Она вспомнила о велосипеде и подумала, что он, должно быть, совершенно разбит. Как же она теперь доберется до Ледлингтона?

Все эти мысли последовательно появлялись у нее в голове. Сознание вернулось, а вместе с ним и воспоминание о том, что произошло. Две вещи сразу же пришли ей на ум, а за ними возникла еще одна. Мотор машины работает, а фары направлены прямо на нее – это первое. А затем стук закрывающейся двери. Кто-то захлопнул дверцу машины.

Водитель включил первую передачу и до упора нажал на педаль газа.