Дело Зили-султана

— Меня на самом деле послали следить за тобой. И если понадобится, уничтожить. Но я была слишком неосторожна. Я провела с тобой в тахтараване целый день. И после этого я уже не могла делать то, ради чего меня к тебе отправили. Ты оказался слишком хорошим человеком и я… я не смогла. Поэтому я устроила так, что полиция меня схватила — мне надо было чем-то оправдать свое бездействие.

— А кто преследовал нас все это время?

— У эндеруна много лазутчиков, у него везде глаза и руки. Как могла, я оберегала тебя, ты об этом уже знаешь.

Я отвел глаза.

— Я тебе не верю.

Несколько секунд она молчала. Потом заговорила вновь.

— Пускай. Я все равно спасу тебя. И тебя, и твоего слугу.

Я скрипнул зубами, вспомнив о Ганцзалине.

— Ты опоздала. Ганцзалину уже никто не поможет. В него ударила молния, он мертв. Мертв…

Ясмин растерянно умолкла. Потом сказала:

— Но ты-то жив! И тебя еще можно спасти.

Несколько секунд я молчал. Мне очень хотелось довериться ей. Но я не мог.

— Ты меня не обманешь, — проговорил я. — Элен мне все про тебя рассказала.

Она покачала головой.

— Элен… И ты ей поверил? Она же работает на англичан, она шпионка, как и ты. Как все мы… — поправилась Ясмин, перехватив мой взгляд.

Я хрипло рассмеялся.

— Как все мы… Элен — чистая душа. Ты клевещешь на нее.

— Зачем мне клеветать? Это она выдала тебя Зили-султану, она виновата во всех твоих бедах. Она, а вовсе не я.

С минуту я молчал. Потом сказал:

— Освободи меня.

Ясмин торопливо вытащила из складок одежды кинжал и наклонилась надо мной.

— Нет-нет-нет, — раздался за ее спиной знакомый голос. — не надо лишней суеты. Никто никого не освободит.

В мгновение ока Ясмин повернулась назад и тут же отпрянула. В трех шагах от нее — я глазам своим не поверил — стояла Элен. Луна делала ее белую кожу еще белее, волосы под луной были не золотыми, а серебристыми, казалось, что перед нами — выходец с того света. Одета она была в коричневую «амазонку» — костюм для верховой езды.

— Ах, этот глупый принц с его восточным людоедством, — криво улыбнулась Элен. — Надо было просто тихо придушить вас и потом отправить в дахму. Но он непременно хотел вас помучить перед смертью. Нет, мстительность не грех, но большая глупость. Сколько замечательных предприятий провалилось из-за этого сильного чувства. Если ты решил уничтожить врага, это надо делать решительно и сразу, а не растягивать удовольствие. Но я, разумеется, не могла бросить тебя на произвол судьбы. Я должна была исполнить свою миссию. Точнее, свое задание.

— Элен, я не понимаю… — я никак не мог поверить в происходящее. — Какое еще задание, о чем ты?

— Ты мое задание, милый, — почти ласково улыбнулась Элен. — Проще говоря, я должна была тебя обезвредить. Клянусь богом, меньше всего на свете я хотела твоей смерти, но ты проявил себя слишком опасным, слишком изворотливым. Из-за тебя стратегические расчеты британского правительства оказались на грани провала. Поэтому пришлось подбить принца расправиться с тобой. Правда, я полагала, что это будет выглядеть куда проще, и вовсе не рассчитывала на такие мучения. Ты видишь, любимый, я вовсе не чудовище. И наша связь для меня очень много значит.

— Я вижу, — пробормотал я. — Получается, то, что о тебе сказала Ясмин, все правда?

Она засмеялась как-то невесело.

— Ну, всей правды обо мне никто не знает. Например, что мне не 22 года, а уже 28. Но это ничего. Эту правду вы унесете в могилу…

И она сделала шаг в нашу сторону. Ясмин мгновенно направила в ее сторону кинжал.

— Не подходи, ведьма!

Даже в ночи было видно, как перекосилось лицо Элен.

— Дикарка зовет меня ведьмой? Это смешно…

Ясмин стремительно прыгнула вперед и полоснула кинжалом Элен прямо по лицу. Но та в последний миг успела отскочить.

— Я еще думала, не оставить ли тебя в живых, девочка… — сказала она задумчиво. — Но после такой наглости. Нет, сегодня у грифов будет богатое угощение.

С этими словами она выхватила из кармана короткий двуствольный дерринджер и наставила на Ясмин. Та застыла, продолжая сжимать в руке бесполезный теперь кинжал.

— Я прострелю тебе колени и вставлю в рот кляп, чтобы ты не могла кричать. А наш дорогой Нестор-дженаб будет смотреть, как твое прекрасное лицо будут расклевывать грифы. Грифы обладают чудовищной силой. Одним движением клюва они вырывают из тела куски мяса, и так снова и снова, пока не насытятся, а жертва не потеряет сознание. Но и потом они продолжают свой страшный труд. Ужаснее всего, когда поедаемый приходит в сознание на полпути к могиле и видит себя наполовину обглоданным. Он видит свои кости, свои окровавленные внутренние органы, а иногда и не видит — если у него уже выклевали глаза. И тогда он только слышит отвратительный звук разрываемой плоти, и плоть эта — его.